Фильм «Основной инстинкт» сделал ее настоящим секс-символом эпохи.
Почти 30 лет назад девушка из американской глубинки после бесплодных усилий в Голливуде ухватилась за роль убийцы-бисексуалки в «Основном инстинкте», от которой тогда отказались все актрисы первого плана. Эта роль вознесла Шэрон Стоун на вершину славы, но и заставила дорого заплатить за успех.
С тех пор Шэрон сыграла много ролей. И не только в кино. Мать троих усыновленных детей, которых она называет «мои мужчины». Чтобы держаться на плаву, Стоун не брезгует эстетической медициной.
Как активистка и звезда благотворительных акций с истинной страстью и блеском она вытряхивает фантастические суммы из самых скупых богачей. Но чем бы актриса ни занималась, для всех она остается неподражаемой и вечно юной Шэрон.
– Шэрон, публика знает вас уже почти 30 лет. Вы изменились за это время?
– Естественно. Наше отношение к жизни и к самому себе со временем меняется. Когда-то я была голодной сорвиголовой в погоне за успехом любой ценой. С тех пор шкала моих моральных ценностей радикально изменилась. Как следствие – моя вера в себя и самоуважение повысились.
– В чем конкретно?
– Недавно мой сын спросил меня: «Тебя наградили «Оскаром»?» Я ответила, что нет. «А тебе хотелось бы?» Я сказала, что мне на это наплевать, что для меня самое главное, чтобы мой сын стал хорошим человеком и вышел победителем во всех жизненных битвах.
В прошлом меня буквально сжигала жажда успеха. Помню, в то утро, когда узнала о том, что номинирована на «Оскар», я испустила дикий истерический крик радости! Сегодня отношусь ко всему этому значительно спокойнее. Я знаю, когда достоверна в роли, а когда нет. И для этого мне не надо ориентироваться на чужое мнение.
В какой-то момент я была на гребне успеха и много снималась. Потом оказалась на грани смерти. Мне пришлось карабкаться вверх изо всех сил, чтобы выжить. Многие вели себя по отношению ко мне в эти трудные годы отвратительно. Дети стали моей моральной опорой во всех испытаниях. Они помогли мне вырасти, повзрослеть и понять, что в жизни главное.
– Вам 61 год, вы никогда не скрывали свой возраст. Почему?
– А я этого не понимаю. Возраст стоит в вашем паспорте, в ваших водительских правах, это очевидно. Несмотря на это, я шокировала многих, когда заявила, что в 40 лет моя жизнь только начинается. А потом, когда я сказала, что в 50 лет женщины наконец-то обретают свободу не быть сексуальным объектом, все снова были в шоке.
Такое впечатление, что за пределами определенного возраста женщины должны исчезнуть из поля зрения, похоронить себя в глуши. Я всего этого не признаю!
– А еще вы открыто говорите о том, что пользуетесь эстетической медициной.
– Да, я прибегаю к ее помощи, чтобы омолодить мои руки, и выигрываю благодаря этому 10 лет. Они слишком худые и костлявые! Но зато я никогда не делала подтяжку лица. Я даже выиграла процесс против специалиста по пластической хирургии, который утверждал, что сделал мне лифтинг. Деньги от процесса я пожертвовала в пользу ассоциации помощи детям, которые нуждаются в пластической реконструкции после болезни.
Вообще, хочу посоветовать всем женщинам: прежде чем начинать уколы и подтяжки, постарайтесь увериться в том, что они позволят вам чувствовать себя лучше и увереннее в себе. Не пытайтесь прибегать к помощи специалистов, думая, что после их вмешательства кто-то будет вас больше любить. Единственный человек, который должен вас любить, что бы ни случилось, – это вы сами.
– Между возрастом и сексуальной привлекательностью существует связь?
– Это вопрос сугубо личный. Я часто шутила, утверждая, что мне хотелось бы наконец-то найти партнера по жизни. Хотя на самом деле у меня не было ни малейшего желания.
Сегодня, например, мне трудно вообразить себя с 60-летним мужчиной. Боже мой, 60 лет! Какой ужас! (Смеется.) Это просто невозможно! Это старик, это мой дедушка! К тому же мужчины из Лос-Анджелеса очень специфические.
– Что вы имеете в виду?
– Место, где вы родились, навсегда определяет ваше отношение к окружающему. Я родилась и выросла в глуши, среди мужчин, которые привыкли быть полезными в их прямом примитивном физическом назначении. Для меня мужчина – это тот, кто способен поменять колесо, починить что-то в доме, тот, которому никогда не придет в голову позволить вам оплатить счет в ресторане, даже если вы зарабатываете больше, чем он. В таком случае он пригласит вас в дешевый ресторанчик или организует ужин дома. Это очень важно, чтобы мужчина мог сохранять свое мужское достоинство и самоуважение.
– Скажите, быть женщиной в Голливуде трудно?
– Женщины умные и сильные. И они должны использовать свой ум, чтобы расколоть знаменитый «стеклянный потолок», который мешает им занимать достойное место в обществе. Мы не секс-игрушки и не слабые беспомощные существа, которых надо спасать!
– У вас трое сыновей. Вы мать строгая или нежная?
– Мои сыновья могут говорить со мной на любую тему, потому что я никогда не была пуританкой. Но при этом я очень строга во всем, что касается правил поведения и лимитов дозволенного.
Когда им было по 3-4 года, я не требовала, чтобы они сидели на своем стуле смирно и неподвижно. Но в 9-10 лет я им объяснила, что они достигли разумного возраста. Сегодня я повторяю им, до какой степени счастлива, что у меня в доме есть мужчины, способные нарубить дров для камина и позаботиться обо мне, когда я устала.
– Какой самый важный жизненный принцип вы постарались им привить?
– Радость. Когда они были маленькими, то часто спрашивали меня: «Почему у нас нет отца? Что у нас за семья?» Я всегда им отвечала: «Мы – счастливая семья, и это самое главное. Никогда об этом не забывайте!»