Быть смешным – его профессия.
Но он не идет по жизни смеясь. Профессиональный балагур, «уральский пельмень» Андрей Рожков на деле оказался тихим меланхоличным романтиком. Ностальгирующим по родной уральской природе, рыбалке и домашнему уюту…
–Андрей, как думаете: «смешной» – это комплимент для мужчины?
– Безусловно. Я считаю, что человеку, который вызывает улыбку у людей, живется легче. С недавних пор стал замечать на себе подобные взгляды: люди смотрят, судя по всему, не вполне понимают, откуда знают меня, но тем не менее у них почему-то на лицах появляются улыбки. По-моему, это здорово.
– Чего же тут хорошего? Никакого уважения, серьезного отношения, все хихоньки да хахоньки.
– Бывают, конечно, ситуации, когда люди – как правило, не совсем трезвые – относятся чересчур уж панибратски: обязательно выпить хотят с тобой, услышать анекдот какой-то новый. А в таких случаях ни анекдоты, ни шутки в голову не лезут, единственная мысль, на самом деле, – как бы от них отвязаться. Но в основном юмор помогает.
Самое запоминающееся – это, наверное, общение с «гаишниками», особенно с московскими. Я же в Екатеринбурге живу: там меня все знают, как-то отпускают сразу. А вот в Москве частенько приходится по полчаса рассказывать «гаишникам» анекдоты, смешные истории из жизни.
– Кстати, а чего в Москву не переезжаете?
– Ну, в Москве – работа, поэтому здесь даже чаще бываю. А хотел бы дома, если честно…
«МОСКВА НЕ БЫЛА ДЛЯ МЕНЯ ПОСЛЕДНИМ ШАНСОМ»
– Москва слезам не верит, но вы приехали сюда шутить. Сложно было рассмешить капризную столицу?
– Да нет, особых трудностей не было. Все-таки я уже в возрасте приехал Москву покорять, был за плечами багаж какой-то: семья, дом. Не сказать, что полная чаша, но к тому времени считал себя уже вполне обеспеченным человеком. То есть Москва не являлась для меня последним шансом – если что, было куда вернуться. В случае поражения…
Вообще, я довольно спокойно отношусь к поражениям, выводы из них делаю всегда соответствующие. Мне даже больше нравятся ошибки, чем какие-то победы.
– А как же пресловутая заточенность мужчины на победу, на достижение результата?
– Вот честное слово: совершенно спокойно собрал бы вещички и вернулся.
– Карьера для вас тоже понятие не святое?
– Даже как-то не задумывался. Я стараюсь делать то, что мне нравится. Не всегда это коммерчески выгодные вещи, но я понял: главное все-таки – чтобы на душе было спокойно, а не в кармане. А если уж говорить о карьере, то во мне постоянно борются два человека: один – актер, второй – автор.
– Актер – это сцена, выступления, аплодисменты. Автор же – кабинетная тишь. Разные, в общем-то, вещи.
– Да. Но и то, и другое мне очень нравится, на самом деле. Нравится живой контакт со зрителями, когда ты подпитываешься энергией от них, а они от тебя – это, конечно, невероятное ощущение. Но в то же время я получаю удовольствие и от авторской работы, когда кто-то другой, более гениальный актер, чем я, воплощает мои задумки.
– То есть личные амбиции – не главный ваш двигатель по жизни?
– Да нет, хочется, конечно, сделать что-то, чтобы остаться в истории, хотя бы в телевизионной. Хочется не облажаться, не опуститься до некой пошлости – что сейчас очень легко сделать. Стараюсь. Правда, не всегда получается...
«ИЗ-ЗА ГАСТРОЛЕЙ ЧУТЬ НЕ РАЗВЕЛСЯ»
– Ну а что насчет денег? Хоть и не в них счастье, как вы уже сказали.
– Деньги по большому счету мне нужны, чтобы поднять детей, обеспечить их на начальном этапе. Я даже думаю, что не обязательно вести их по жизни – должны сами чего-то добиться. Но до какого-то определенного возраста, конечно, я должен детей обеспечить, дать им все, что надо. Не все, что они захотят, а все, что надо.
– А вы не думали, что детям – в плане образования, развития – было бы лучше как раз в Москве?
– На самом деле мы как-то пытались переехать в Москву. Слабо пытались, прямо скажем, без особой надежды. Очень уж многое нас связывает с Екатеринбургом – пустили здесь корни, купили землю в сосновом лесу, построили дом. Нравится мне природа уральская. В Москве за все эти годы, наверное, пару раз только выехал за пределы МКАД, а там могу позволить себе хоть каждый день наслаждаться природой.
– Частые разлуки с семьей как даются?
– Ну, мы с женой давно уже в браке, поэтому разлуки, я думаю, только цементируют наши отношения, и они с новой силой развиваются. А потом, мы постоянно общаемся по телефону, пишем друг другу эсэмэс…
– И супруга не жалуется?
– Жалуется, конечно. Сейчас уже меньше, а в какой-то момент чуть до развода не дошло. Родился первый ребенок, наметился спад в отношениях. А у меня в то время пошли очень плотные гастроли с командой КВН «Уральские пельмени». Домой приезжал, конечно, с гонораром, но это слабо спасало ситуацию – жена мне тоже не меркантильная, к счастью, попалась, деньги для нее не слишком важны. Говорила: мне важно, чтобы ты был рядом со мной, помогал, воспитывал детей.
В этом плане, конечно, я плохой отец, очень редко бываю дома. Делаю все, что могу, но понимаю: этого мало. У детей какие-то проблемы в школе возникают, во дворе – и отец, конечно, должен быть постоянно рядом. Должен сказать свое веское слово.
– А отец все веские слова говорит по телефону?
– А по телефону не доходит, мимо ушей все.
– В ваших анкетах периода КВН часто встречается такое: детей пока нет, но обязательно будет двое или трое. Вы с женой долго ждали детей. Это переросло в некий комплекс?
– Да, мы долго пытались завести детей, не получалось. А потом как-то так расслабились, и пошло. Для меня, конечно, это был принципиальный вопрос, после 30 даже некий пунктик на этот счет появился…
«ЗА ЖЕНУ БЫ ПОДРАЛСЯ»
– Но сейчас программа-минимум выполнена – так что давайте о себе, любимом. Чем на досуге себя развлекаете?
– Еще один пунктик в моей жизни – это экстремальный спорт. Планомерно испытываю на себе все его виды. Сначала был сноуборд, потом виндсерфинг, кайт. Да и с парашютом прыгал. Пока есть физическая возможность, считаю, надо попробовать все. Вот такая моя фишка.
– В повседневной жизни драйва не хватает?
– Наверное. Все-таки работа в основном сидячая – не считая выступлений, конечно. Большую часть времени мы все придумываем, сидим на пятой точке за компьютерами – порой до 4-5 утра. Не хватает движения какого-то активного, выброса адреналина. Поэтому, как только появляется свободное время, мы с моим товарищем Димой Брекоткиным стараемся по возможности выезжать куда-нибудь и убирать, что называется, лишний жир.
– Штука полезная. Но работаете вы и лицом тоже, а есть риск это самое лицо повредить, не говоря уж про другие части тела.
– Да повредил уже несколько раз. В свое время в Крыму нырял с отвесных скал, и однажды чуть не убился. Довольно сильно поцарапался, покорябался, чудом остался жив. Закончил с этим делом. Понял, что все – достаточно. И все равно, вы знаете, чувства страха нет. Знаю, что современная медицина – тьфу-тьфу-тьфу, конечно, не дай Бог – если что, восстановит.
– В той же кавээновской анкете в графе «Мечта» вы написали: выбраться на рыбалку. Теперь удается?
– Нет. Хотя на самом деле у меня рыбалка прямо перед домом – живу на берегу пруда. Встаю утречком, смотрю: люди рыбачат. А дойти до них все времени не хватает.
– Завидуете?
– Да, завидую. Это своего рода русская релаксация – когда человек сидит на берегу с удочкой, и время проносится мимо; все заботы, проблемы куда-то улетучиваются...
– Да вы романтик! В отношениях с супругой каким-то образом это сказывается?
– К сожалению, с годами романтический настрой проходит. А, допустим, когда делал Эльвире предложение – полдня или даже больше потратил на то, чтобы заполнить нашу съемную «однушку» воздушными шарами. Надул их столько! И в такой квартире, полной шариков, сделал ей предложение.
– А драться за Эльвиру приходилось?
– Да нет, как-то не приходилось. Хотя я бы, наверное, подрался.
– Действительно – не зря же в свое время дзюдо занимались. Когда последний раз применяли полученные знания на практике?
– Давно уже. Вообще, я достаточно мирный человек. Думаю, было бы у меня три щеки, все три бы и подставил. Для того чтобы меня разозлить, надо очень сильно постараться. Хотя, признаюсь, не так давно мне захотелось надавать тумаков ребятам в кино.
Сели перед нами молодые пацаны – лет по 16-17. Обсуждали фильм очень громко, матерились. А я с ребенком был. Сделал им замечание – не помогло. Уж не помню, но как-то умолкли они – может, узнали. А так я был уже готов…
