За всю свою жизнь он не спел ни одной песни. Даже в караоке.
Однако без Юрия Николаева невозможно представить ни советскую эстраду, ни российский шоу-бизнес. Ведущий «Утренней почты», создатель «Утренней звезды», почетный член жюри многих музыкальных конкурсов. Уже 11 лет знаменитый телеведущий борется с онкологическим заболеванием, но продолжает жить полноценной жизнью.
- Юрий Александрович, как вам удается побеждать болезнь?
- Я считаю себя абсолютно здоровым человеком. У любого, попавшего в такую же ситуацию, есть два варианта: либо ныть и плакаться, либо продолжать жить. Я хочу продолжать жить.
«О ПЕРЕХОДЕ НА ТВ ПОЖАЛЕЛ СРАЗУ»
- Как получилось, что вы выбрали такое странное для советских времен амплуа - музыкальный ведущий?
- Я ничего не выбирал. Сначала на сцену, затем на телевидение, а после - в музыку меня вынесла сама жизнь, причем совершенно неожиданно.
Я вырос в семье военнослужащих: отец - полковник МВД, мама - капитан КГБ. Единственное, что сдерживало родителей отдать меня в Суворовское училище - это то, что в Кишиневе его просто не было. Зато был театральный кружок, где в 12 лет мне поручили роль принца в спектакле «Звездный мальчик» по Оскару Уайлду.
Конечно, девочки из класса, из школы, все ходили на меня смотреть. Я получал огромное девичье внимание, это было очень приятно. Наверное, не будь того успеха, я бы и не пытался поступать в театральный.
- После ГИТИСа вас тут же пригласили в Театр имени Пушкина, заняли аж в четырех спектаклях. Параллельно шли роли в кино. Не жалко было менять актерскую карьеру на телевидение?
- Переход действительно был тяжелый. Внутренне я никак не мог решить, где мне будет лучше. С одной стороны, богемная жизнь в театре, с другой - незнакомый мне мир телевидения. Но на ТВ зарплату предлагали больше, чем в театре. А я только что женился, поэтому вопрос был актуальным. В конце концов материальная сторона перевесила.
- Когда-нибудь жалели об этом решении?
- Да прямо сразу и пожалел. Я начал работать в дикторском отделе. А что такое диктор советского телевидения?
Сидишь в строгом костюме, смотришь в камеру и читаешь текст. Ни сцены, к которой я привык, ни юмора. Все очень официально. Такая работа меня просто угнетала, я стал смотреть в сторону музыкальной редакции.
Там как раз готовилась передача «Утренняя почта». Но тогда это тоже был такой вариант дикторской работы. Сидел ведущий - строгий, в костюме, в очках. На полном серьёзе зачитывал письма трудящихся и ставил в эфир песни по их заказу.
Текст примерно такой: «Сталевар Иванов просит поставить в эфир песню Иосифа Кобзона». Но все понимали, что это не то. Тогда попробовали меня, как самого молодого из дикторского цеха, решили сделать передачу уже развлекательную. Мы стали потихоньку хулиганить и увлеклись на несколько десятков лет.
- В «Утренней почте» появились первые видеоклипы. Это было затратное предприятие?
- Мы никогда особо над этим не парились. Если посмотреть клипы из «Утренней почты», то знатоки Москвы увидят там только два-три места. Это пруд возле телецентра, улица Академика Королева и парк имени Дзержинского, к которому ведет один из выходов телецентра. Все - дальше 30 метров мы не ходили. Так что клипы у нас были весьма бюджетные. Учитесь, нынешние продюсеры!
«НАРОД ГОЛОДАЕТ, А ТЫ В ПАЛЬТО ЗА ТЫСЯЧУ РУБЛЕЙ»
- «Утренняя почта» отличалась какой-то несоветской раскованностью. В студии вы сидели вполоборота, нога на ногу, ваши элегантные костюмы обсуждала вся страна. Это было согласовано с начальством или вам попросту все сходило с рук?
- С рук мне мало что сходило. В кабинетах высокого начальства я бывал очень часто.
Например, на полном серьезе обсуждали длину моих волос. Вымеривали по линейке! Какая она должна быть, какую часть ушей можно было ими закрыть.
То же самое получилось и с «нога на ногу». Я сел так по привычке. А потом оказалось, что это неуважительное отношение к телезрителю. Ну, глупость, конечно!
По поводу одежды тоже были забавные случаи. Увидел я как-то в магазинчике рабочего снабжения (были такие закрытые торговые сети для рабочих определенного завода) кожаное пальто. Цена - 65 рублей. Дешево, даже для рабочего магазина. Потом выяснилось, что пальто из кожзаменителя.
Но его покупаю и снимаюсь в нем в передаче. Меня опять на ковер. «Николаев, что ты себе позволяешь? Народ голодает, а ты ходишь в пальто за 1000 рублей». Я говорю: «Ну это не кожаное пальто…» То есть доказывал еще, что оно недорогое, что купил его за 65 рублей. Вообще глупостей много было.
- Но, видимо, не случайно начальство заподозрило вас в тяге к роскоши. У вас, первого из телеведущих, появился, например, «мерседес»…
- Да, в этом я себе не мог отказать. Иномарки в советское время можно было купить только в одном месте - специальном гараже для дипломатов. Машины покупали для МИДа, а затем, подержанные, выставляли на реализацию. Нужно было все согласовать, подписать бумаги, отстоять очередь.
Скажу сразу, к заветной цели приходили не все. Но я ее достиг. Помню, приезжаю на работу, смотрю - а в каждом окне телецентра торчит чья-то физиономия. Все прилипли к стеклу и смотрели, как я подъехал на «мерседесе». Фурор был невиданный!
- С кем из звезд вы подружились?
- Конечно, с Игорем Николаевым. Мы называли друг друга «папа» и «сын». У него же отчество - Юрьевич. Ну и младше меня, да и народ думал, что я в «Утреннюю почту» протащил родственника по блату. Мы этот миф поддерживаем. И я к Игорю до сих пор обращаюсь - «сынок».
«ПОДАРОК ПУГАЧЕВОЙ ЗАПОМНИЛ НА ВСЮ ЖИЗНЬ»
- Как у вас складывались отношения с Аллой Пугачевой? Ведь какое-то время она тоже вела «Утреннюю почту».
- Это был разовый выпуск, который имел грандиозный успех. А впервые я увидел Аллу в предбаннике кабинета главного редактора музыкальных программ. Она сидит, ждет приема. И я сижу. Это было первое мимолетное знакомство. А потом мы стали друзьями.
На 40 лет Алла сделала мне подарок, который запомнился на всю жизнь. Я вел первые «Рождественские встречи» в «Олимпийском». Это был 1988 год, 16 декабря - в тот день как раз мне исполнялся сороковник. Я заказал уже ресторан, пригласил друзей. Надо было поехать туда, проверить, все ли готово. Говорю ей: «Алла, если можешь, приезжай после концерта».
Мы уже гуляем, входит Алла с подарком, говорит: «Между прочим, тебя еще поздравили 17 тысяч зрителей».
- «Каким образом?»
- «Я сказала со сцены, что у тебя сегодня день рождения».
- Интересно, у вас были фанатки, как у певцов?
- У меня были поклонницы. Все знают, что из телецентра есть несколько выходов. И ребята-охранники меня предупреждали, на каком выходе собираются особо неадекватные барышни. Я спасался через другой.
Да, я их побаивался. Например, одна девушка носовым платком вытерла мне всю машину. Ну разве это нормально? Мало ли что она ещё может выкинуть?
- Как жена Эля относилась к вашим поклонницам?
- Наши отношения с женой построены на доверии и прощении. Поэтому, наверное, мы с 1975 года вместе.
- «Утренняя почта» выходит и сейчас. Причем на украинском телевидении. Но почему вы из нее ушли?
- Мне это все поднадоело. Во-вторых, в музыкальной редакции началось брожение, «Утреннюю почту» стали делать все кому не лень. Мне стали навязывать какой-то другой стиль. Я этого не хотел. Пусть зритель запомнит меня, каким я был…
«БЕЗ РАБОТЫ БЫЛО ОЧЕНЬ СЛОЖНО»
- Ваш собственный проект - «Утренняя звезда» - появился в разгар лихих 90-х. Бизнес тогда жил не по законам, а по понятиям. Вы не боялись прогореть?
- Конечно! Под проект я взял огромный кредит в банке. Боялся, что не будет спонсоров, не будет рекламы. Потом, на съемках у меня участвовали 300 человек. А еще нужно разместить детей, возить их из гостиницы на площадку и обратно. Я в буквальном смысле ходил по краю.
- Из этой программы вышло немало популярных исполнителей: Юля Волкова, Сергей Лазарев, Пелагея, Валерия, Анжелика Варум… Вы в буквальном смысле за руку выводили их на сцену. Как удавалось находить таланты?
- Кто-то из великих сказал, что каждый ребенок рождается талантливым. И наша задача была - продлить это время, не задавить талант.
Например, я запрещал родителям, воспитателям, руководителям коллективов кричать на детей, делать из них уголок Дурова: рука сюда, голову так. За все время существования «Утренней звезды» я как начальник выпустил всего лишь два приказа.
В первом запрещал детям краситься - мне не хотелось, чтобы конкурс талантов превращался в показ юных моделей. Во втором запрещал родителям приближаться, разговаривать и как-то влиять на детей и членов жюри.
Нарушивший запрет тут же удалялся с проекта. Потому что главным нервирующим фактором на проекте были не дети, а их родителю, которые победы хотели больше, чем конкурсанты. Абсолютная объективность, наверное, и стала причиной того, что на проекте действительно зажигались звезды.
- «Утреннюю звезду» закрыли в начале «нулевых». Якобы из-за нового проекта Первого канала «Фабрика звезд». Как вы пережили этот период? Ведь остались без работы на долгих четыре года.
- Без работы, конечно, очень сложно. Но я переключился на спорт, на лыжи. В тот период я впервые сам поднял небо самолет. Мои друзья из Подольска меня и раньше приглашали: давай полетим с нами на аэродром.
Говорю: «Какой самолёт? Мне «Аэрофлот» уже надоел. Дело в том, что я не могу терпеть эти ожидания рейсов… Но уговорили.
Приезжаем на аэродром в Мячково, садимся в ЯК-18. Взлетели. Делаем один круг, второй, и мой приятель говорит: «Теперь ты». Ну я взял штурвал. И вот ощущение, что эта железяка, самолет то есть, меня слушается - неповторимо. Это чувство полёта и какой-то бескрайности…
Я заболел этим на долгие годы. Но сейчас бросил летать, потому что просто это требует времени много.
- Юрий Александрович, вы уже почти 50 лет работаете на телевидении. В чем секрет вашего успеха, как думаете?
- Главное для телеведущего - не быть выше того человека, о котором ты говоришь, с кем ты говоришь и кого представляешь. Пусть лучше я ошибусь, буду выглядеть глупее, чем тот, кто пришел ко мне на передачу.
- Что для вас телевидение?
- Все! Телевидение было до меня, телевидение было со мной, телевидение будет после меня…
Фото В. Горячева
