Любимому актеру исполнилось 80 лет.
Серьезный, солидный мужчина. Или шпана замоскворецкая? Практичный, хитрый. Или наивный простачок, каких в кино сыграл предостаточно? Закрытый, нелюдимый. Или все-таки рубаха-парень, свой в доску? Сколько людей, столько и мнений. Наверное, потому, что настоящего Куравлева знают единицы...
.jpg)
НАТАЛЬЯ ВАРЛЕЙ:
– Во время трюковой съемки «Вия» Леня буквально спас меня. Гроб, в котором я стояла, несся на огромной скорости под куполом церкви. Вдруг я потеряла равновесие и выпала из него. А Леня каким-то чудом просто по цирковому подхватил меня и поставил на ноги.
Ведь мог отскочить, испугаться. Да и вообще: летит что-то сверху – его ли это дело – подставлять свое плечо? Но Куравлев из тех людей, которые об этом, видимо, не задумываются…
ВЛАДИМИР ЭТУШ:
– То амплуа в кино, которое он воплощал, абсолютно ему и по человечески соответствует. Он такой… шпана! В хорошем смысле, конечно… Встретились как-то, и я увидел его жену. Которая совершенно, с моей точки зрения, не соответствовала его сущности. Очень почтенная дама. А мне казалось, что Куравлев должен быть женат на какой-то девчонке. Не знаю, как это объяснить, чтобы его не обидеть, на шпану он и обидеться может… Но он шпана. По поведению: вот так болтает, так ведет себя...
ВАЛЕНТИНА ТЕЛИЧКИНА:
– Да, играет он, как правило, характерные роли, вызывающие улыбку,
смех. И вроде такой простак парень. Так вот он – не простак! С Куравлевым связан очень существенный в 
моей жизни эпизод – он меня познакомил с Ницше. В прямом смысле слова. В Латвии, где мы снимали фильм «Начало», Леня дал мне книжку «Человеческое, слишком человеческое».
Как уж он угадал, что это может мне показаться невероятно интересным? Таким образом, во-первых, я выяснила, что есть такой философ, и потом уже стала искать его книги. А с другой стороны – узнала, что Леня увлекается философией и вообще невероятно начитан, очень любит хорошую литературу. Смотрела тогда на него, слушала. Наблюдаю и теперь. И понимаю, почему он не показывается, почему не дает интервью. Куравлев человек неоднозначный, и человек чрезвычайно глубокий. И он не на каждый день. Он – на праздники.
ГЕОРГИЙ ДАНЕЛИЯ:
– Когда был написан сценарий фильма «Афоня», сразу стало понятно, что Колю играет Леонов, Федула – Брондуков. А вот кто играет Афоню, мы не знали, – долго не могли найти актера. У нас были кандидаты, такие как Даниэль Ольбрыхский, Владимир Высоцкий и Леонид Куравлев. И почему же мы остановились на Куравлеве?
Дело в том, что наш герой Афоня в основном совершает лишь негативные поступки. Если б сыграли Ольбрыхский или Высоцкий, не думаю, что их бы простили. А вот в Куравлеве есть какой-то секрет: за счет его обаяния, за счет мягкости Афоня в итоге получился в общем-то довольно симпатичным. Настолько даже симпатичным, что потом, в основном от жен алкоголиков, пошли какие-то гневные письма в мой адрес. Содержание примерно такое: товарищ режиссер, а вы когда-нибудь спали с пьяным сантехником? Дескать, Катя за него вышла замуж, а сам бы ты, если б был женщиной и оказался на ее месте?..
АРКАДИЙ ИНИН:
– Леня Куравлев – человек отдельный. Не суетной совершенно, человек в себе. Он приходит на площадку: он не рассказывает анекдоты, не травит байки, он не курит, потому как некурящий, – он сидит и ждет своей очереди. Он работает на пределе. Сделал дело – и уходит.
Никаких общений, гуляний – он не тусовочный человек совершенно, его никогда не бывает ни на неформальных банкетах, ни на официальных съездах кинематографических.
Человек очень верный. Ушел из жизни Леонид Иович Гайдай. Он помог ведь многим людям: вывел на экран, сделал звездами. А пошла жизнь после его ухода – и люди, в общем, разные оказались. Не говорю, что предатели – слишком громко звучит, но разные.
А вот Леня, он всегда рядом. Не было ни одного вечера памяти Гайдая, на котором бы не присутствовал Куравлев. Для него такого не бывает, дескать: я занят, у меня съемки.
И ЕЩЕ: Куравлева признавали профнепригоднымА ведь такого артиста, как Куравлев, могло и не быть. Однокурсница Леонида Вячеславовича по ВГИКу Софико Чиаурели рассказывала: «С первого курса Леню выгоняли, как профнепригодного – он шепелявил. Но настолько был талантливым парнем и хорошим мальчиком, что потом всем курсом мы пошли в деканат и попросили, чтобы его не исключали. Куравлев был очень скромный, застенчивый. А получилось так, что со всего курса он – самый востребованный, самый снимающийся парень. Вот как бывает в жизни – чуть не выгнали, а вышло совсем наоборот». |
ВАСИЛИЙ ЛИВАНОВ:
– Куравлев прекрасный человек, с ним очень приятно разговаривать, юмор у него замечательный – такой настоящий лукавый русский юмор. Ленечка мне тоже очень симпатичен. Вот только... тяжелый он больно.
Знаете, у нас был эпизод, когда он, разоблаченный немецкий шпион, удирает из дома. И на бегу засыпает от снотворного, которое я ему подсыпал. Мне нужно было занести его обратно в дом. Все бы хорошо, но что Куравлев такой тяжелый, мне и в голову не приходило. Просто чудовищно тяжелый! Вроде стройный такой человек – никогда бы не подумал. Очевидно это характер. Серьезный характер, который много весит.
ЛЮДМИЛА ИВАНОВА:
– Удивительно мягкий, незвездный и добрый человек. Среди артистов таких немного. На «Самой обаятельной и привлекательной», например, сложилась чудесная атмосфера еще и потому, что большинство артистов были хорошие люди. Муравьева – очень милый, добрый человек. Удовиченко. Даже о себе я так 
думаю. Говорили, что Абдулов может себя как-то не так повести – все-таки звезда такая. Или Кокшенов – он мрачный, замкнутый и радости от него никакой. Но и Кокшенов, и Абдулов подтягивались к нашей группе, не позволяли вести себя эгоистично. А все Леня. Он был основной, наверное, застрельщик, который и создавал хорошее настроение. Ведь одно дело, когда ты заходишь, и кто-то, отвернувшись, бурчит себе под нос, смотрит на тебя искоса. И совсем другое – если человек добрый, и умеет себя вести, спрашивает: как ты себя чувствуешь, что интересного было? Леня, он такой...
МЕЖДУ ПРОЧИМ: Кто его сделал одноглазым
Куравлев был очень расстроен из-за того, что роль Айсмана в фильме «Семнадцать мгновений весны» никак не получалась. И тогда режиссер Татьяна Лиознова решилась на хитрый ход.
«Поначалу он очень мучился, – рассказывала Лиознова. – Куравлеву все казалось, что у него слишком характерный русский говор, и это ему мешало. Вижу: актеру неловко играть, а сцена уже начата. Тогда я остановила съемку и сказала своим помощникам: быстро найдите ему черную повязку на лицо. Мои ястребы кинулись по студии и через некоторое время принесли. «Леня, – говорю, – одевайка». Он надел. «Ну а теперь, – сказала я ему, – ты должен одним своим глазом просто прожигать собеседника».
И это была замечательная находка: он сосредоточился на своей новой задаче и стал уже уверенно говорить».
Фото И. Гневашева, Б. Кремера
