Звезды-провинциалы об ужасах первых лет в столице.
Это сейчас они богатые и знаменитые. Модные, лощеные, ухоженные. Настоящие столичные штучки! Однако мало кто знает, какими они приехали в Москву. Как мыкались по углам, голодали. Сколько слез пролили. И как часто готовы были все бросить и вернуться в родной город…
Виктория ДАЙНЕКО
(г. Мирный)
«Думала, в Москве одни маньяки»
– В 17, когда приехала в Москву, конечно, я была еще очень наивной. Всю жизнь провела рядом с мамой и папой, никогда не жила вдали от родителей. Тем более в таком огромном городе, которого я боялась с первого же дня. По тому, что показывали в новостях и писали в газетах, у меня сложилось впечатление, что в Москве творятся самые ужасные вещи на свете, что здесь собралось все зло мира: одни насильники и маньяки, только убивают и грабят. У меня было постоянное чувство страха, мне казалось, что за мной кто-то может следить, что везде подстерегает опасность.
К тому же поселилась в таком районе, где почему-то было очень много странных людей. Один, помню, бежал за мной до подъезда – слава богу, успела захлопнуть дверь, и он не смог ее открыть. Жила я рядом со школой: старшеклассники постоянно сидели у моего подъезда, и когда я выходила из дома, кричали вслед кучу неприятных слов.
Вообще, когда приехала в Москву, я столкнулась с жуткой агрессией, и первые годы мне было очень не просто. К тому же еще и безумно стеснительная была. Приходила, например, в магазин и, если задавали встречный вопрос, могла просто развернуться и уйти. Потому что стеснялась, боялась…
«Если с продюсером не спишь, шансов нет»
…Я старалась полюбить Москву, но долго у меня не получалось. Казалось, что в этом городе можно только работать, а жить и отдыхать мне хотелось в другом месте. Да и по поводу работы поначалу было много сомнений. Когда приехала в Москву, я поступила в институт, но, конечно, думала о том, как продолжить свою творческую деятельность, которую успешно начала в городе Мирный.
Тут объявили кастинг на «Фабрику звезд». Моя подружка, которая жила уже в Москве и работала в сфере пиара, сказала мне: чтобы туда попасть, нужны большие деньги; если с продюсером не спишь, у тебя шансов нет; да и вообще, съемки уже идут, кастинг делают просто для отвода глаз. И на кастинг тогда пошла – просто посмотреть на людей, потому что на сто процентов была уверена, что меня туда не возьмут.
Но когда увидела Аллу Борисовну, увидела Игоря Матвиенко, я поняла, что все эти слухи – полная ерунда. Все оказалось не так страшно, не так мрачно, как писали: дескать, шоу-бизнес, в нем так много грязи – не жизнь, а ад какой-то…
Надя РУЧКА
(г. Никополь)
«Больше сюда не звоните»
– Когда приехала в Москву, хотела стать актрисой, но понимала, сколько это стоит. В итоге поступила на экономический и то первый семестр мне оплатил один известный артист… Это вообще странная и запутанная история.
Меня послали на городской конкурс красоты, я решила спеть на нем какую-нибудь песенку, и мама отвела меня к своей знакомой, которая давала уроки вокала, а работала в ресторане при гостинице. Там мы и встретили этого артиста (не буду называть его фамилию), который приехал в Никополь на гастроли.
Как-то завязалось общение, он сказал: «Когда окончишь школу – приезжай, я тебе помогу». Но когда приехала в Москву, было очень много сложностей. Меня уже не допускали к этому человеку: я звонила – его помощники говорили: больше сюда не звоните. В голове, конечно, полная путаница: родители не хотели оставлять меня в Москве, а я, прожив год с этой мыслью, с этой надеждой, уже не могла от нее отказаться. Решила, что останусь здесь все равно, даже если придется подметать улицы.
В один прекрасный момент этот артист дал о себе знать – сказал, что оплачивает мне первый семестр учебы, дает жилье – в комнатке у какой-то его поклонницы полусумасшедшей. А еще позвонил в одно модельное агентство, назвал меня своей племянницей и попросил, чтобы меня взяли туда на работу…
«Мама, я не вернусь»
…Но семестр закончился – и прекратилось наше общение. После чего я оказалась в очень сложной ситуации. Ну представьте: абсолютно незнакомый город. Негде жить, нечего есть. А тебе 17 лет, ты только окончила школу. Ты ищешь друзей, потому что у тебя никого нет. Пытаешься куда-то приклеиться, тянешься ко всем людям. Ко всем, кто относится к тебе более-менее приветливо, кто дает свой телефон…
В Москве жила мамина подруга – когда-то давно в Мисхоре с ней познакомились. И иногда я могла прийти к этой женщине. Помню, подходила к ней: «Тетя Галя, обнимите меня». Она меня обнимет – так хорошо! Очень не хватало мне этого человеческого тепла.
Сидишь, бывало, у окошка, и смотришь в окна дома напротив. Вечером у кого-то на кухне загорается свет, вся семья собирается за столом. Сидела так и фантазировала, пыталась представить, что это я там сейчас нахожусь...
Конечно, я звонила маме, мне нужно было, чтобы она утешила, взбодрила. Мама говорила: «Надя, возвращайся. Дочка, ты понимаешь, что мы тебя любим любой. Москва, она не всем поддается…»
И вот это меня задело. Я же Овен. Что значит – «не всем»? Значит, у кого-то получается? И я сказала: «Мама, я не вернусь».
Сати КАЗАНОВА
(г. Нальчик)
«Пила шампанское и плакала»
– Практически в никуда ехала, в неизвестность. И боялась, и плакала, и отчаивалась. Помню испытанное впервые чувство безумного одиночества. К тому времени всего два месяца была в Москве, в октябре мне исполнилось 18. Уже какие-то знакомства по учебе были, но близко еще ни с кем не подружилась. Прихожу в институт. С одной стороны, радостная, а с другой – такая печальная: у меня день рождения, а никто не знает. Встречаюсь с ребятами: «Привет». – «Привет». И каждому: «А у меня сегодня день рождения!» – «О, поздравляю!» – «Спасибо!»…
После учебы купила себе бутылку шампанского, маленький тортик. Пришла домой грустная-грустная. Села на диван. Крохотная квартирка, я одна. И мне так стало одиноко!
Вот тогда я впервые поняла, что такое одиночество. Сижу, пью это шампанское. И плачу. Вдруг мама звонит. «Ма-ма-а!..» – я даже не смогла сдержаться – так хотелось, чтобы меня кто-то пожалел.
Она услышала, что я реву – тоже стала плакать: «Что тебе эта Москва? Прошу тебя – возвращайся, не мучай себя и нас…»
И тут папа взял трубку: «Ну-ка прекратили истерику. Решение принято? На путь встала? Вперед!»
И за эти слова я отцу очень благодарна…
«Неприятно вспоминать себя прежнюю»
…А так – всякое бывало, конечно. Думала, плакала. Но самое страшное – когда просыпаешься на рассвете, в пять-шесть утра. Сна ни в одном глазу. И – страх. Из-за этих всех переживаний: получится – не получится, уезжать – оставаться… Или: неделя до оплаты квартиры – а денег нет. И ты просыпаешься посреди ночи, лежишь, и от комка в горле даже дышать толком не можешь, а потом весь день ходишь разбитой...
Конечно, пыталась куда-то устроиться. Чуть не стала участницей группы «Любовные истории» – уже был контракт на руках, месяц репетировала с девочками. Потом ходила на кастинг в мюзикл «Чикаго». Но мне сказали: вы очень молодо выглядите, нам это не подходит… Я везде мыкалась, всюду ходила. Однажды даже достала номер покойного Юрия Айзеншписа, позвонила ему, говорю: «Здравствуйте, я талантливая, молодая, красивая. Вы должны меня послушать».
И он меня пригласил. После прослушивания сказал, правда: «Ну, будут деньги – заходи».
Какое-то время я пела в ночном клубе. Там все было на приличном уровне. Но все равно то время вызывает у меня неприятные воспоминания. Много ошибок совершала. Вот именно от этого страха, отчаяния. Такие поступки, такие мысли себе позволяла! Характер тогда у меня был просто наисквернейший. Выработала в себе такое отношение к жизни, типа: «с волками жить – по-волчьи выть». Сейчас вспоминаю себя прежнюю – неприятно становится…
Сергей ЖУКОВ
(г. Димитровград)
«Мы приехали покорять страну!»
– Должен сказать, что вообще меня по жизни ведут. И очень серьезно ведут.
В качестве примера – такая история. Нашу группу приглашают в Москву на рэп-фестиваль. Мы никогда рэп не читали, но какая разница. Нас позвали! В Москву! На рэп-фестиваль! Уау!!!
И вот первый день в Москве. Сходим с поезда. В одинаковых пуховиках китайских, с одной сумкой на двоих. Приехали мы рано утром – а весь день в Москве надо же как-то провести, выступление только вечером. Поехали в центр: ходим, глазеем – Москва красивая, светится.
Вечером выходим на сцену, выступаем. Там было полно рэперов, и сейчас довольно известных. И только мы ушли со сцены, мокрые еще, – к нам подходит женщина и говорит: «Ребят, вы были самые лучшие – можно у вас интервью взять, мы с телевидения».
Ну, слушайте! Конечно!
Спрашивает: «Вы кто?» – «Мы – группа «Дядюшка Рэй и компания»! – «А чего вы приехали в Москву?» – «Мы приехали покорять страну, у нас много хитов!..»
И после этого интервью женщина говорит: «Какие вы хорошие мальчики. Не хотите ли поработать у нас на телевидении?» …
Вот как это воспринимать? Ведь утром уезжать уже собирались…
«Засыпали с одной мыслью: жрать, жрать, жрать»
…Но до успеха было еще далеко. Работы вскоре не стало, деньги кончились. Мы каждый день засыпали с одной мыслью: жрать, жрать, жрать.
Просыпаемся в один прекрасный день, выходим из дома. И летит десятка. Ну, летит. Останавливается у ног наших. И дальше летит. И ты бежишь за ней, бежишь. Чтобы купить элементарной картошки, «Доширака», еще чего-нибудь. И ту неделю мы ели. Классно ели…
Другой день. Нет сигарет. «А у вас не будет сигареты?» – «Нет». «А у вас?» – «Иди отсюда». Опа-на – лежит пачка сигарет. Запечатанная пачка сигарет! Можно верить, не верить…
Или: мы писали песни, их никто не слышал, никто не знал. Два-три года в Москве искали человека, который мог бы нам помочь. Потом устроились на студию аранжировщиками.
Денег нам не платили, но все ночное время было наше – себе могли писать абсолютно бесплатно. Как-то один из заказчиков принес блатные песни, говорит: «Хотим альбом. Сколько будете делать?» «Месяц», – отвечает хозяин студии.
Я послушал материал, говорю: «За три дня сделаю». Записал этот альбом. Когда человек пришел, послушал, – он просто обалдел: «Супер! Ни фига себе вы, ребята, работаете». Я говорю: «Да мы еще не такое можем, у нас свои песни есть». – «Ну, покажите». Мы показали.
Вот с этого момента мы нашли себе продюсера. Потом отдали песню на радио, и все закрутилось…
Нонна ГРИШАЕВА
(г.Одесса)
«О побеге думала всегда»
– В 16 лет я была очень доверчивой, очень любвеобильной, очень наивной. И очень открытой. Наверное, с таким набором качеств трудно покорять Москву, но у меня и не было такой задачи. Я настолько люблю свой город, настолько не могу жить и дышать без него, что даже мыслей таких никогда не было. Но! В Одессе есть киностудия, есть несколько хороших театров. А театрального вуза нет. И что мне было делать?
Поехала в Москву. С абсолютно четким намерением вернуться в Одессу, в свой родной Театр оперетты. Никто же не думал, что по окончании училища меня будут приглашать сразу три лучших театра Москвы. То есть так просто жизнь сложилась: и замуж вышла, и в театр взяли. Пришлось остаться.
Хотя первые годы в Москве было чудовищно тяжело. Очень тяжелый быт. Очень тяжелый первый брак. Очень тяжелые первые годы в театре. Вообще, жизнь тяжелая была тогда. Реально голодали, мелочь собирали по карманам, чтобы доехать до театра. О побеге, признаюсь честно, думала всегда. И всегда сбегала в Одессу, где мне сразу становилось хорошо. Только выходила из поезда, вдыхала этот воздух морской – и тут же успокаивалась. Могу сказать, что мысли вернуться меня до сих пор не покидают. Надеюсь, что на старости лет я все-таки вернусь в Одессу…
Ольга ЛОМОНОСОВА
(г. Донецк)
– Приехала в Москву, потому что очень понравился этот город. Мое первое знакомство с ним было таким радужным. Но тогда меня всюду сопровождали друзья: отвозили, привозили. А когда перебралась в Москву насовсем, оказалось, что здесь еще надо где-то жить, снимать квартиру или комнату. И ты едешь каждый день в метро, потом садишься в троллейбус. Приходишь в театр. В котором, оказывается, вовсе не говорят: о, как мы рады вас видеть! Все совсем не так. И в Москве нет мамы, от которой я вырвалась. И никто не готовит поесть. Естественно, все это было сложно.
Нет, я не плакала. Мысли уехать, конечно же, были. Но я подумала, что это будет совсем глупая история: здравствуйте, мол, я вернулась. Ну и все, и как-то оно потихонечку пошло. Я выстояла, стала чего-то делать. На мое счастье появился Гедеминас Таранда, которому нужны были артистки для гастролей. Стала репетировать.
А потом он сказал: Оль, тут такая история, не может поехать такая-то прима. И я за три дня выучила эту партию, понимая, что такой шанс упускать нельзя. То есть все было просто шикарно. А потом вдруг стали появляться мысли, что чего-то мне уже тесновато, и хочется чего-то другого, хочется расти. И я стала готовиться к экзамену в театральный…
Федор ДОБРОНРАВОВ
(г.Таганрог)
«Ноги моей в Москве не будет!»
– С детства хотел быть актером. Я был очень смешливый, веселый, всегда улыбающийся. Сколько себя помню, больше всего на свете любил веселить окружающих. Но пошел служить в армию, в ВДВ. После дембеля женился, родился сын Витюшка.
И я подумал: видно, не судьба. Пошел работать на завод слесарем-сборщиком. Но по вечерам все равно бегал заниматься художественной самодеятельностью в родной ДК имени Ленина. А потом решил ехать в Москву – в театральный поступать. Пробовался во все «щепки», «щуки», везде проваливался с треском...
Размазывая горькие слезы, я шел по Арбату и клялся самому себе: «Ноги моей больше в этой Москве не будет!» Но проходил год, и я приезжал опять, снова проваливался.
Пока мне ребята не посоветовали: «В Воронеже тоже есть театральный. Поступай туда!» И там меня сразу приняли, попал в местный Молодежный театр. А потом как-то «Сатирикон» приехал в Воронеж на гастроли. Мы с моими друзьями-актерами пришли на их спектакль. Потом попросили, чтобы Константин Аркадьевич нас посмотрел в деле. А дальше все было, как в сказке...
«Мыл полы в Третьяковке»
…Хотя сначала пришлось нелегко. Семья моя, пока я в Москве обживался, на год переехала в Таганрог к родителям. Жил в гостинице, актерской зарплаты катастрофически не хватало. Одно время я даже мыл полы в выставочном зале на Крымском Валу... А другого выхода не было. Надо было содержать семью, высылать им деньги.
Даже вспоминать эти времена сейчас страшновато. Я вставал в 5 утра, с открытием метро ехал на Крымский Вал, драил несколько огромных залов, казавшихся мне бесконечными, а к 10 уже был в театре на репетиции. Да и потом, когда перевез семью, было непросто. Не было ни жилья, ни денег. Уже двое детей на руках, гостиница, в которой запрещено готовить еду. А ведь дети маленькие, им нужен определенный режим питания… Бывало, одно яблоко приходилось растягивать на два дня: половинку на сегодня, а вторую надо убрать в холодильник на завтра. Это был период, когда я иногда думал: все, больше сил моих нет.
Хотелось остановиться, махнуть на все рукой: «Ну не получилось!» И – в Таганрог, на завод... А сейчас мне кажется, что, наоборот, и неудачные поступления, и общежития, и работа дворником, чтоб детей взяли в детский сад, и мытье полов в Третьяковке... Да ничего особенного, нормально все было! Просто жизнь проверяла на прочность…
