Сергей Жилин. Сочетание имени и фамилии, возможно, знакомо не всем. Сергей Сергеич? А вот это совсем другое дело!
Не просто же так каждую неделю на Первом канале по десять раз за вечер ему спасибо говорят. Недавно руководителю оркестра «Фонограф», без которого не обходится нынче ни одна рейтинговая телепрограмма, исполнилось 50 лет. Самое время познакомиться поближе…
– Народ пока мало что о вас знает, а вот имя-отчество выучил. Как прилипло к вам это – «Сергей Сергеич»?
– Началось все с Андрея Болтенко, он был режиссером первых «Двух звезд». Обычно мы обращались друг к другу просто: Сергей – Андрей. Но однажды в студии он по громкой связи сказал: «Сергей Сергеич...», – я отозвался. Один раз, второй, третий. Так и пошло…
О ТОМ, КАК ВЫГНАЛИ ИЗ ШКОЛЫ
– Ну а теперь начнем просвещать общественность. Насколько известно, в свое время вас выгнали из Центральной музыкальной школы. За что?
– Мотивировали тем, что на переводном экзамене я допустил одну ошибку в этюде и неточность в Бахе. Но я считаю – незаслуженно. «Наваждение» Прокофьева и концерт Грига я сыграл хорошо. Конечно, на первых произведениях волновался, но потом пришел в себя и вторую половину программы отыграл на одном дыхании. А сказали: Баха и этюды не выучил, «Наваждение» и Грига сыграл грубо. И единственного из 45 человек отчислили.
При этом я знаю, что многие мои одноклассники сейчас музыкой вообще не занимаются: у одного – инвестиционный бизнес, у другого – завод по производству спецодежды. Некоторые, правда, работают в оркестрах. Но карьеры пианиста-сольника не имеет ни один выпускник, кроме Стаса Бунина, о котором я давно ничего не слышал. А уж собственного оркестра точно ни у кого нет.
– Чувствуется, что обида осталась до сих пор...
– Сейчас нет обиды. Обида была тогда – я буквально плакал. Для меня школа была все. Хотя и позволял я себе там многое.
– Вот и казалось, что отчислить вас могли только за какие-то дисциплинарные прегрешения.
– Это я вам рассказал про официальную версию своего исключения. А была и другая причина. Ведь это надо было додуматься: в Центральную музыкальную школу при консерватории приносить модели самолетов! О музыке надо думать, а тут – самолеты... К тому же мы активно в футбол играли, в казаки-разбойники.
– Ну это все милые детские шалости. Не за пьянку же!
– Этому, кстати, я тоже научился в школе. А дисциплина – да, пожалуй, хромала. Потом, на уроках я был невнимательным, по общеобразовательным предметам учился, мягко говоря, средне. Наверное, педагогов просто замучил.
Не так давно я проводил открытый урок в ЦМШ и встретился с теми, кто в свое время меня учил. Мы вспоминали, что тогда на переменах играть джаз, эстраду или рок считалось моветоном. И один из моих педагогов, Екатерина Алексеевна, сказала: «Да, помню, кто за тебя заступался: директор, я и твой педагог. А все остальные не упускали возможности высказаться: дескать, на переменах Жилин позволяет себе неформатный материал играть».
– Что же вы такое играли?
– Ну, «Спейс» тогда был на слуху, «Зодиак». Что-то из популярной музыки пытались играть, «Караван» Дюка Эллингтона. В общем, что могли подобрать, то и играли.
О ТОМ, КАК УЧИЛСЯ В ПТУ
– Но дальше-то в вашей биографии и того хлеще. ПТУ: Помоги Тупому Устроиться. Это же вообще за гранью: крушение, конец!..
– Да, моя мама так и думала. Когда меня выгнали из 8-го класса, она отдала документы в военно-музыкальное училище. Пришел туда – а там настоящая армия! О музыке речь вообще практически не шла. После училища была прямая дорога на факультет военных дирижеров в консерватории – мама хотела, чтобы я получил высшее образование. Но когда я увидел, что понятие о музыке там весьма своеобразное, тут же забрал документы.
– Психанули?
– Можно и так сказать. Маме позвонил, говорю: нет, это невозможно. И она снова давай думать, что же делать дальше. Нашла общеобразовательную школу – там набирался класс, который вместо учебно-производственной практики занимался музыкой, и это считалось своеобразными подготовительными курсами для дальнейшего поступления в педуниверситет им. Ленина, соответственно, на факультет преподавателей музыки.
Я туда пришел один раз, сыграл скерцо Шопена. Сразу стало понятно, что мой уровень выше, чем у одноклассников, а значит, и ходить на эти курсы мне незачем. Но вот по общеобразовательным предметам требования были достаточно серьезные. И если в ЦМШ, где на многие вещи закрывали глаза, я был хорошистом, то в обычной школе сразу стал отстающим. Своей учебой я портил им показатели...
– Неужели вас и оттуда выгнали?
– Да. Вызвали к директору, говорят: надо что-то делать, давайте попробуем в ПТУ. Привезли в ближайшее, я увидел, что там творится, думаю: кошмар, не дай Бог! И стал сам решать, как быть дальше...
Параллельно я играл в двух ансамблях, один из которых как раз базировался в ПТУ. Позвонил руководителю, говорю: меня в училище отправляют – можно ли к вам? Тот обрадовался, пообещал все узнать: сразу понял, что если буду учиться в их ПТУ, то из ансамбля точно не уйду.
В итоге меня взяли. А то ПТУ было уже при почтовом ящике, то есть не Помоги Тупому Устроиться, а все-таки уровнем повыше. Учился я по специальности «электромонтажник по оборудованию летательных аппаратов». Хотя, конечно, больше играл, чем учился.
– За это время не возникало опасения, что музыка может уйти из жизни и придется идти по какому-то другому пути?
– Нет. Единственное – я не понимал, что это может стать не только серьезным творческим увлечением, но и хорошей работой...
О ДЖЕМЕ С КЛИНТОНОМ
– Прославились вы еще 20 лет назад, когда сыграли дуэтом с самим Биллом Клинтоном...
– Да. Причем никто не знал, будет играть он или нет. Скажем так, это планировалось. Саксофон подготовили, меня привезли...
– А почему именно вас?
– В то время я достаточно плотно общался и дружил с Павлом Овсянниковым (известный музыкант и дирижер. – Ред.). И он определил, что это буду я.
– Да уж, серьезное мероприятие. Руки не тряслись?
– Конечно, волновался. А вдруг какую-то тему предложит, которую я знать не знаю. Первая была Summertime – ее, безусловно, знают все. А вторая – My Funny Valentine. То есть он выбрал достаточно популярные вещи.
– После этого, как говорят, за вами закрепилось прозвище Пианист, который играл с Клинтоном...
– Я не слышал такого. Играть с Клинтоном – да, это, конечно, очень серьезное событие. Для человека, но не для музыканта. Для музыканта было бы событие, сыграй я с Чиком Кориа или с Оскаром Питерсоном.
О БОРЬБЕ С ШОУ-БИЗНЕСОМ
– А как все-таки на телевидение попали?
– В телепрограммах мы начали играть очень давно. Сначала это был проект «Хазанов против НТВ», где мы исполняли ту же роль, какую сейчас исполняет группа «Фрукты» в «Вечернем Урганте», – играли отбивки, заставки. Там нас заметили.
Потом, когда появилось первое шоу «Танцы со звездами», позвали туда. На следующий год сделали «Две звезды». Так и пошло.
– Вы с головой нырнули в мутные воды шоу-бизнеса. И как вам его представители? Много разочарований?
– Да нет: люди как люди, у каждого есть свои плюсы и минусы. Довольно часто общаюсь с Вовой Пресняковым, Леней Агутиным, Саней Маршалом, Колей Носковым. Это мои сверстники, но есть и старшие товарищи – Иосиф Кобзон, Лев Лещенко...
Вообще, шоу-бизнес человеческим отношениям не помеха. Тем более, что я не вижу смысла как-то выпендриваться – спокойно занимаюсь своим делом. Единственное – у меня есть профессиональные устои. И если, не дай Бог, на них кто-то пытается посягнуть, то я отвечаю жестко.
– То есть такие попытки были?
– Такие ситуации случаются, но, к счастью, не так часто. Мне вспоминается сейчас один случай, который был уже давным-давно, мы тогда только начинали сотрудничать с Филиппом Киркоровым.
Так вот был у него музыкальный руководитель. Он меня пригласил, говорит: я хочу добавить духовую группу, не могли бы вы?.. «Да, – отвечаю, – конечно».
Думаю: сейчас придем, нам дадут ноты, посмотрим, постараемся сыграть. Приходим – там не то что для духовой группы, там вообще нот нет. Ни для кого!
– Как же они играют?
– На пальцах друг другу объясняют и запоминают – все!
– Это высший пилотаж или, наоборот, верх непрофессионализма?
– Это полный непрофессионализм! Когда это увидел, у меня волосы встали дыбом. Я тут же на эмоциях пошел Филиппу об этом рассказывать. Он был занят какой-то своей историей, не понял, о чем я говорю, и слава Богу. Ну а я начал со всем этим разбираться. А дело-то все в чем? Для того чтобы нам написать духовые партии, нужно было сначала написать все остальные. Мы брали их фонограммы, писали партитуру, потом туда добавляли духовые...
– Вот вы и столкнулись с реалиями российского шоу-биза. Где все на глазок, потому что народ и так схавает...
– Нет, не все и не у всех на глазок. Просто они играют много лет одни и те же произведения. Давно уже их запомнили, выучили. Если появляются какие-то новые песни, их так же быстренько заучивают. То есть эти ноты им без надобности. И играли они все правильно.
О ХОРОШЕМ СЕМЕЙНОМ ПОЛОЖЕНИИ
– Кстати, насчет Киркорова. Про вас говорят, что вы на него похожи…
– Ну да. Когда возле меня останавливаются, выпучив глаза: «Ой, вы на кого-то похожи!» – я сразу говорю: «На Филиппа Киркорова». – «Ой, да нет, нет, ну не Филипп...» Уверяю: «Да точно Филипп!»
– В «Двух звездах» у вас был и вокальный опыт. Наверное, испытали культурный шок? Все-таки голос у вас не певческий, хрипловатый...
– Пропитый-прокуренный?.. Конечно, я никогда не занимался вокалом. Поэтому, когда предложили участие в дуэте, был немало удивлен. Взял ночь на раздумье – и согласился. Все-таки это очень интересный творческий опыт.
– Если говорить о «Голосе» – там какие сложности?
– Успеть подготовиться. Зачастую материал мы получаем достаточно поздно, приходится тратить на это все свое время. Вот, например, во французском «Голосе», для того чтобы выйти в эфир в феврале, начинают готовиться с лета. А мы, для того чтобы выйти в сентябре, – с конца августа. Значит, делаем все в три раза быстрее, оттого и возникают экстремальные ситуации.
– А еще на ТВ с вами была передача «Пока все дома». Дома была только тетя. Это вся ваша семья? Вообще, расскажите о своем семейном положении.
– Я все-таки убежден в том, что личная жизнь должна оставаться личной. У меня хорошее семейное положение. Вспомнилась сразу одна шутка. Знаете, как говорит Боря Фрумкин, мой коллега, который только официально шесть раз был женат? Так вот он говорит: «Две жены тому назад...»
Фото А. Ломохова.
