Звезды рассказали о своих героях-фронтовиках.
В День Победы артисты поздравляли ветеранов войны с телеэкранов и концертных площадок. Многие при этом – вспоминая своих дедов и отцов. Мы решили выяснить, что знают они о тех, благодаря кому, в общем-то, и состоялись в этой жизни.
АНТОН МАКАРСКИЙ,
актер:
– Мой прадед Яков Каплан ушел на фронт еще в самом начале войны. Трижды за годы Великой Отечественной семье приходила на него похоронка. И каждый раз прабабушка Ася, держа в руках страшное извещение, повторяла: «Да не может такого быть! Он точно жив, это какая-то ошибка».
Многие даже думали, что она сошла с ума от горя. Как-то прабабушка получила весточку от друга прадедушки, который сообщил, что Якова Михайловича, парализованного после ранения, скоро повезут в госпиталь через Свердловск. Прабабушка встретила санитарный поезд на вокзале, забрала домой прадедушку и выходила его.
МАРИЯ КОЖЕВНИКОВА,
актриса:
– Мой дедушка Валентин Николаевич Трофимов учился в Высшем военно-морском училище им. Фрунзе в Ленинграде. Когда началась война, ему было 17 лет. Он пережил блокаду, Сталинградскую битву, участвовал в прорыве обороны немцев на реке Миус, прорыве на Курской дуге, в Кишиневской операции, в освобождении Румынии, Болгарии, Венгрии, Австрии. Был трижды ранен.
Всю войну прослужил в разведке, хотя с детства мечтал стать моряком. Он посвятил свою жизнь служению Отечеству, получил звание генерал-майора и до последнего оставался в строю – возглавлял Совет ветеранов СЗАО. Я им очень горжусь.
МИХАИЛ ШУФУТИНСКИЙ,
певец:
– Мой отец Захар Давидович был призван в ряды Вооруженных сил в 1939 году и встретил войну в Киевском военном округе в звании рядового.
Их отряд ходил в разведку. Мой отец хорошо с этим справлялся, так как знал многие тонкости, 
сносно говорил по-немецки. И за одну из таких специальных операций командир дивизии вручил ему Орден Красной Звезды – просто снял с себя и повесил на грудь отцу, потому что шли бои и оформлять награду не было возможности.
Позже отец участвовал и в Сталинградской битве, трижды переплывал Волгу, передавая с одного берега на другой донесения. Интересно, что, когда война закончилась, мы никогда не видели, чтобы отец плавал – у него на рефлекторном уровне сводило ноги. А на фронте, видимо, какая-то сила помогала.
ЮЛИЯ НАЧАЛОВА,
певица:
– Моего прадедушку звали Егор Семенович. Ушел на фронт добровольцем в первые дни войны. 
Через месяц моя прабабушка, его жена, получила от него письмо с фронта – заветный треугольничек, а спустя совсем короткое время – телеграмму, в которой значилось, что Егор Семенович Началов пропал без вести. Причем где и как именно это случилось – неизвестно. И только спустя годы мой папа кое-что узнал о смерти дедушки – оказывается, со своими товарищами он попал в окружение...
ВАДИМ ВЕРНИК,
журналист:
– Когда началась война, моему отцу, Эмилю Вернику, было 16 лет. На фронт его не взяли – признали непригодным по состоянию здоровья, у него было плохое зрение. Во время войны отец стал студентом актерского факультета ГИТИСа, на одном курсе с ним учился Анатолий Папанов. Вместе с однокурсниками папа 
организовывал выездные концертные бригады.
Он рассказывал о том, как они приезжали на передовую, как сдвигали два грузовика, и это была импровизированная сцена. Студенты читали стихи, разыгрывали сценки, пели песни. Папа говорил, что до сих пор помнит счастливые глаза солдат, которые на некоторое время забывали о том, что через несколько часов им идти в бой.
Были и опасные ситуации, когда над «сценой» пролетали немецкие бомбардировщики. В этом случае принималось решение гасить свет фар, и студенты-актеры работали в полнейшей темноте...
Папа и сегодня бодрый, эмоциональный, темпераментный. Он постоянно слушает радио, пользуется компьютером и до сих пор водит машину. И, конечно же, 9 Мая – это святой день для нашей семьи.
ОЛЕГ ГАЗМАНОВ,
певец:
– Я родился в семье военнослужащего, поэтому война прошлась по всей нашей семье. На Великой Отечественной погиб мой дед, родители были фронтовиками, прошедшими войну от начала до конца, хоть и в разных частях.
Отец Михаил Семенович воевал на флоте, мама Зинаида Абрамовна была санитаркой, а потом работала врачом-кардиологом в военном госпитале, участвовала в боях за Прибалтику, служила на Дальнем Востоке.
В детстве во дворе мы с мальчишками занимались тем, что искали оставшиеся со времен войны оружие и боеприпасы – в Калининградской области их было особенно много. В итоге я сумел собрать у себя целый склад оружия, был даже немецкий станковый пулемет, правда, ржавый.
АНАСТАСИЯ МАКЕЕВА,
актриса:
– Мой дедушка, Василий Тихонович, участвовал в Сталинградской битве и был командиром отделения. В одном из боев погибли почти все его солдаты, самого же дедушку сильно ранило в спину – на всю жизнь остался осколок в позвоночнике.
Очнулся он, когда немцы проверяли, кто жив, а кто нет. Живых отправляли в концлагерь, расположенный неподалеку. Там пленных морили голодом: то семечек кинут, то еще какую-то мелочь. А однажды бросили им пустые консервные банки и привели худющую загнанную лошадь. Сказали: зарежете – съедите.
В общем, можно себе представить, как они намучились. И однажды мой дедушка решил организовать побег. А, надо сказать, он сильным был, до войны греблей занимался. Выбил у часового автомат, тут же налетели другие пленные, придушили конвой и на подводах уехали. Немцы гнались за ними, стреляли вслед. Из 200 сбежавших в живых остались 60 человек.
Они добрались к нашим. Но раньше же были какие времена: попал в плен – значит, предатель. Допрашивали моего деда с пристрастием, какие-то вопросы его оскорбили, он не выдержал, ударил майора, рассек ему голову. Конечно же, деда отдали под суд, посадили в одиночку.
Спасло то, что тогда открывался второй фронт. Как-то приехали с комиссией англичане и американцы, которые изучали боеспособность наших войск. Они и обратили внимание на моего деда. Начали задавать вопросы: почему, мол, сидит, за что? И благодаря этой комиссии все встало на свои места. Выяснили, что мой дед не предатель и что именно он был организатором побега. Его освободили и даже наградили Орденом Красной Звезды.
ОКСАНА ФЕДОРОВА,
телеведущая:
– Мой прадед, Васильев Михаил Григорьевич, пережил блокаду. Он входил в легендарный батальон рабочих Ижорского завода, защищавший Пулковские высоты на подступах к Ленинграду. Дважды был контужен, награжден множеством орденов, в том числе и орденом Ленина. А моему деду, Куликову Алексею Трофимовичу, во время войны было всего 15 лет. Он являлся курсантом ленинградского артиллерийского училища, а потом служил в парашютно-десантном полку.
НИКОЛАЙ БАСКОВ,
певец:
– Мой дед по материнской линии, Николай Еременко, был офицером, служил в артиллерийском полку, участвовал в боях на Гомельском, Брянском направлениях, в оборонительных боях под Москвой. Он прошел всю войну до Берлина и закончил службу в звании полковника.
Дедушка был атеистом, но, когда уходил на фронт, бабушка тайком зашила в его форму маленький православный крестик. Ни один из друзей-однополчан деда домой не вернулся. А поскольку дед пришел с войны живым, бабушка не сомневалась, что этот крестик уберег его от смерти. Он до сих пор хранится у моих родителей, став семейным талисманом и реликвией.
АЛЕКСЕЙ КОРТНЕВ,
музыкант:
– Моя двоюродная бабушка, Анна Валерьевна Семенова, прошла всю войну от первого до последнего дня. Бабушка Аня попала на фронт еще 17-летней девушкой, быстро прошла обучение и воевала в составе 2-й дивизии войск противовоздушной обороны Западного фронта, обеспечивала связь и противовоздушное наблюдение. За годы войны много где побывала и многое повидала, была награждена орденом ВОВ и более чем двадцатью различными медалями.
МАРГАРИТА СУХАНКИНА,
певица:
– Мои дедушки, Иван Петрович Шустов (по линии мамы) и Василий Иванович Суханкин (по линии отца), в самом начале войны ушли на фронт. Уехали из Москвы первыми эшелонами, не стало их очень быстро. Ни наград, ни званий – ничего получить они не успели, похоронены были в братских могилах. У них оставались жены, дети...
Зинаида Ивановна Гурова, моя бабушка по маминой линии, работала на почте, в ее обязанности входило разносить по домам похоронки. Молодая девушка каждый день сталкивалась с горем, сообщая людям о том, что их родные и любимые погибли. До сих пор у меня мурашки, когда вспоминаю, как она рассказывала мне об этом. Страшное время!
А вот вторая бабушка, наоборот, была человеком необщительным. После гибели деда она вышла на работу: сосед устроил ее в Кремль, где она занималась уборкой помещений. Ей строго-настрого было запрещено хоть что-то рассказывать о работе. И так на бабушку это повлияло, что она почти всегда молчала, даже когда мы оставались с ней наедине.
ВЛАДИМИР КОРЕНЕВ,
актер:
– Я родился в Севастополе, мой отец – морской офицер. Когда началась война, связь с ним оказалась потеряна. Мама, бабушка, я и сестра Наташа уехали, нас эвакуировали на Кавказ. А отец 
воевал в Крыму. Если судить по рассказам, страшное было время. Но нашу семью война пощадила: отец потом нашел нас, все вместе мы оказались в послевоенной Ялте.
До сих пор помню ужасный ялтинский запах того периода: люди от голода убивали дельфинов, их загоняли в огромные сети, расстреливали из ружей. Дельфины не сопротивлялись, рыбаки рассказывали, что перед смертью животные пели. Меня долгие годы потом преследовал запах жира и неосознанное чувство вины перед дельфинами...
НОННА ГРИШАЕВА,
актриса:
– Мой дедушка, Евгений Петрович Казанский, был военным летчиком, прошел всю войну и даже брал Берлин. Дед обладал прекрасным чувством юмора. Рассказывал, например, как
они дразнили немецких летчиков. Когда летели на одной высоте, то видели друг друга, и немец показывал ему: дескать, я тебя сейчас! А дед в ответ демонстрировал дулю, уходил вниз, и фашист ничего уже не мог с ним сделать...
У Евгения Петровича вся грудь была в орденах – помню, в детстве любовалась его наградами. А дед больше всего гордился Орденом Великой Отечественной войны II степени. И в День Победы мой дедуля всегда надевал парадный пиджак, мы покупали цветы и шли с ним на Аллею Славы в Одессе...
ЕЛЕНА ВОРОБЕЙ,
артистка:
– Моя бабушка, Лебенбаум Римма Семеновна, дошла до Рейхстага. Служила она в артиллерии и имела награды за взятие Берлина и освобождение Варшавы.
Родом бабушка из города Кобрин Брестской области. Когда началась Вторая мировая, наши родственники убежали туда из Польши и жили все неподалеку. В 15 лет бабушка Римма уже работала – была няней в семье полковника Красной Армии. Когда началась бомбежка, приняла решение сопровождать эшелон с детьми и отправилась в тыл. А на фронте оказалась через год, окончив в 16 лет курсы артиллеристов...
Просто бабушка узнала, что случилось в Кобрине: немцы сгоняли со всего запада страны евреев и расстреливали на Бронной горе. Там погибла вся ее семья, она осталась сиротой. Возвращаться было некуда...
ЭВЕЛИНА БЛЕДАНС,
артистка:
– Моего дедушку звали Ващинский Николай. Он был женат первым браком на еврейской
девушке, которую звали Бася. Началась война, дедушку забрали на фронт. А его Бася и четверо детей остались в Ялте.
Когда немцы заняли город и в массовом порядке начали расстреливать евреев, Басю они не тронули. Просто она была совершенно не похожа на еврейскую девушку: светлая кожа, светлые глаза. Но «добрые» люди донесли, конечно, немцы пришли и за ними.
Когда Басю с детьми выводили из дома, по приставной лестнице соседи уже спешно поднимались в ее жилище, чтобы забрать все нажитое добро. В тот вечер погибли все: и Бася, и ее дети...
Прошли годы, мой дедушка женился вторым браком, но никогда не забывал свою Басю и четверых несчастных ребятишек...
НИНА ГРЕБЕШКОВА,
актриса:
– Когда началась война, мне было 11 лет. Отец ушел воевать, а мама со мной и двумя моими братьями уехала в эвакуацию в Пензенскую область. Но она была уверена, что война скоро закончится, поэтому даже теплые детские вещи с собой не взяла. Спас отец, который с фронта прислал валенки, пальтишки и швейную машинку «Зингер».
Мама на ней шила бушлаты, ватные штаны. А я хорошо помню, как вязала варежки с двумя пальцами, чтобы бойцы в них могли держать винтовку. Варежки отправлялись потом на фронт, а нам за это была положена продовольственная карточка. Мы с девочками даже на уроках вязали, пряча клубки и спицы под партой.
