Минувшим летом, принимая поздравления с 75-летием, актриса, как всегда, ослепительно улыбалась.
Красная помада, белокурые локоны – даже в таком почтенном возрасте Ирина Петровна выглядит настоящей звездой! «Ты должна чувствовать себя королевой. Никому не показывай, что у тебя на душе», – вдалбливала ей в голову мама с раннего детства.
Всю жизнь Ирина Мирошниченко следует этому совету. Выглядит счастливой и успешной, беззаботной и веселой. И, лишь закрыв дверь своей квартиры, дает возможность прорваться наружу и слезам, и отчаянию.
– Зачем всем знать про мои проблемы? – говорит она. – Рада, что многим женщинам мой победный блеск в глазах помогал в жизни. Но сама я, как мне кажется, очень слабая, беззащитная. Плачу часто по любому поводу. От боли, от обиды, от того, что не могу справиться с нервами. И от того, что так одинока...
Роковая блондинка с «нездешней» красотой – в молодости Ирина Мирошниченко сильно выбивалась из стройных рядов советских актрис. Ее часто называли «нашей Мэрилин Монро». А Андрей Тарковский, который, как-то увидев Ирину в кафе, где та неспешно пила кофе с пирожным, в ее плавных движениях, задумчивом взгляде и гордом профиле углядел библейский типаж.
В фильме «Андрей Рублев» она сыграла Марию Магдалину. Эта роль открыла Ирине путь в кино. И – к сердцам всех мужчин Советского Союза. Однако ее сердце к тому времени уже было прочно занято. И не страстями-романами, а спокойной и размеренной семейной жизнью.
Замуж за драматурга Михаила Шатрова Ирина вышла в 18 лет. Он был значительно старше, уже взрослый состоявшийся мужчина. Свою жену Михаил содержал, баловал, выводил в люди, снабжал связями. Оба жили работой. О детях речи не шло. Куда торопиться? Успеется.
Но через 10 лет Ира внезапно влюбилась. В литовского режиссера Витаутаса Жалакявичуса, у которого снималась в фильме «Это сладкое слово – свобода!». Чувства бушевали такие, что смели сразу две семьи: Витаутас бросил жену и дочек, Мирошниченко – мужа. Съехались, расписались. А через несколько месяцев протрезвели. Оказалось, что абсолютно разные, и вместе быть – мука.
– Если бы вернуть назад, я не стала бы этого делать. Не уходила бы от Шатрова, прожила бы с ним всю жизнь, родила ребенка. Но так случилось, что и другим людям несчастье принесла, и своего счастья не построила, – грустит Мирошниченко.
Дальше были встречи и расставания с разными мужчинами. Роман с Олегом Ефремовым – о нем говорила вся страна, но Ирина до сих пор эту связь отрицает. Потом случился третий брак – с актером Игорем Васильевым.
Все пять лет совместной жизни он умолял Ирину родить ребенка. Она была в самом соку: чуть за 30, здоровая, красивая – самое время становиться мамой. Но актриса посвящать себя пеленкам категорически не желала.
– О каком ребенке может идти речь, если вся твоя жизнь на сцене? А уйдешь в декрет, останешься без ролей – и в миг тебя все забудут! – объясняет она. – Вообще, постоянное присутствие рядом мужчины на меня давило. Мне не хотелось быть чьей-то женой, хотелось самой быть личностью. Семейная жизнь – очень сложная штука. Надо постоянно над собой работать, говорить только то, что будет приятно услышать твоей второй половине, не повышать голоса, быть мягкой, нежной... А ролей мне и на сцене хватало.
Ирина мама дочку поддерживала – карьера прежде всего. Звезда должна блистать, а не гулять с коляской и стоять у плиты, варя бесконечные борщи. «Нельзя жертвовать профессией ради личной жизни», – твердила мать актрисы.
Однако напряжение в семье нарастало. В 37 лет Ирина опять стала разведенкой. В том же году попала в страшную автоаварию и серьезно повредила позвоночник.
– Тот период своей жизни я могу обозначить одним словом – ужас. От немыслимой боли я кричала. Встать не могла, двигаться невозможно. Держалась только на обезболивающих уколах. Полгода провела Ирина заграницей в клинике, чтобы снова хотя бы начать ходить. С тех пор она стала как хрустальная – нагрузки на позвоночник строго противопоказаны. На возможном материнстве был поставлен большой и жирный крест.
– Думала, буду очень долго молодой, все успею. Какая глупость! Не успела оглянуться, как все – и поезд ушел, – сокрушается Мирошниченко. – В молодости я думала: эта новая роль поможет самоутвердиться. А теперь... Вся эта суета – ради чего? Смешно. Театр, театр – все театр...
Мне казалось, что, когда захожу во МХАТ, жизнь за его пределами замедляется. А в стенах театра она бурлит! Теперь понимаю: другие и в профессии многого достичь смогли, и потрясающую семью создали. А я неправильно построила свою личную жизнь, не родила ребенка. Это жесточайшая ошибка моей жизни. Жесточайшая!
Если бы могла повернуть время вспять, все бы сделала по-другому. Все-таки у человека обязательно должен быть росток, который он создал и взлелеял…
Фото А. Ломохова.