Своим детям он не оставил ничего…
Он мечтал умереть красиво – воином на поле боя, с четырьмя пулями в сердце. А умер в больнице – слабым стариком, измученным раком. Яркого и эпатажного Эдуарда Лимонова не стало 17 марта, через три недели после его 77-го дня рождения…
Эпатажный писатель, радикальный оппозиционер, ярый патриот – как его только не называли. В 1990-2000-е имя Эдуарда Лимонова гремело. Однако в последние годы шумиха вокруг него поутихла. То ли возраст взял свое, то ли просто устал, но личность его словно съежилась, поблекла. Лимонов еще выступал, еще писал книги, еще встречался с учениками, которые уважительно называли его «Дед». Но в интервью все чаще говорил не о своей непримиримой позиции, а о старости, которую презирал и от которой пытался убежать.
Писатель вел отчаянную борьбу с возрастом: занимался спортом, отжимался, делал упражнения с гантелями, много ходил, мало ел. Выглядел элегантно, очень следил за собой. Седой ежик на голове, аккуратная бородка, очки в стильной оправе делали его похожим на дореволюционного профессора. А, может, на постаревшего д’Артаньяна или на Льва Троцкого.
Последний год Лимонов сильно и тяжело болел – рак горла почти лишил его голоса, обрек на боли. Операции и лечение не помогали. Он продолжал хорохориться, изредка, но все же выходил в люди. А вот детей-подростков, дочку и сына, к себе не подпускал, прекратил все встречи с ними.
– Не хочет, чтобы его видели слабым, – понимала мать его наследников, актриса Екатерина Волкова. – Лимонов считает себя крутым суперменом и таким хочет остаться в памяти детей.
В СССР Эдуарда Лимонова считали антисоветчиком: слишком открыто он критиковал режим и не шел на сотрудничество с КГБ. В середине 1970-х он эмигрировал в США, где начал писать книги и… ругать капитализм.
Денег не было – перешивал одежду знакомым, работал разносчиком, грузчиком, уборщиком, официантом, мечтал публиковаться в прессе. Приковал себя на несколько часов к перилам здания New York Times, когда редакция отказалась напечатать статью, где он в пух и прах разнес американский образ жизни. «Он всегда против всего, с самого детства», – удивлялся характеру сына его отец.
Через несколько лет Лимонов перебрался во Францию, где его сразу окрестили анархистом. А в 1990-е вернулся в Россию. И тут уж на слова не скупились: экстремист, фашист, националист. Мозоль на глазах и вызов обществу. Лимонов народ дразнил и провоцировал: в 50 лет, например, он снялся для газеты абсолютно голым, стоя на окне хрущевки, где жил. Причинное место прикрыл лимоном.
Деятельность Эдуард развернул с размахом: лез на оппозиционные баррикады, выводил народ на митинги, участвовал в войнах в Югославии, Абхазии и Приднестровье, создал свою Национал-большевистскую партию, которую раз пять отказывались официально регистрировать, а потом и вовсе запретили как экстремистскую организацию.
Потом два года отсидел за решеткой, еще несколько лет не выходил из явочной квартиры – боялся, что его просто «прихлопнут» на улице. Крепкие парни-нацболы охраняли покой Лимонова, на встречи к Эдичке людей водили, путая следы. «Это меры безопасности, – объяснял он. – Мы единственные революционеры в России, и это не шутки!»
К Эдуарду Лимонову намертво приклеилось еще одно клеймо – «гомик», ведь в своей скандальной биографической книге «Это я – Эдичка» он описал свой секс с чернокожим парнем, чем крепко шокировал русского читателя. И хоть потом не раз пытался оправдаться, что это все художественный образ, никто уже не верил.
Между тем женщины рядом с ним были невероятные: красивые, умные и исключительно молодые. Эдичка признавался: не смогу жить с женщиной, которой перевалило за 35.
Первой жене Анне досталось: Лимонов ее лупил, о чем потом самодовольно рассказывал. О следующей пассии Елене писал «нежно»: «Я любил ее — бледное, тощее, малогрудое создание. Она сволочь, стерва, эгоистка, гадина, животное, но я любил ее, и любовь эта была выше моего сознания».
Когда от Лимонова ушла певица Наталья Медведева, он изрезал всю ее одежду и отрезал голову игрушечному медвежонку, с которым она не расставалась.
Настя Лысогор, которая стала жить с 55-летним Эдичкой в свои 16, после расставания с ним подогрела слухи о его нетрадиционной ориентации:
– В постели Лимонов был совершенно никакой. Просто ноль. Сущий кошмар. Видимо, ему было мало, чтобы девочка выглядела как мальчик. Даже в этом варианте у него, прости господи, не стоял. Ему, наверное, только мальчики и были нужны.
И только последняя жена, актриса Екатерина Волкова, смогла сделать то, чего не сделали остальные. Родила от Лимонова детей. Правда, семья ему оказалась не нужна – писатель предпочитал жить не дома, а на съемных «штабных» квартирах и заниматься великими делами. Развод супруги оформили, когда Катя донашивала дочку.
Своим детям Эдуард в наследство ничего не оставил – он всегда презирал собственность и недвижимостью так и не обзавелся.
Болея целый год, Лимонов понимал, что уже не выкарабкается. Несколько лет назад он подробно расписал, как хотел бы отправиться в последний путь: просил сжечь его труп на погребальном костре на высоком берегу Волги, череп проломить, чтобы выпустить душу, а прах пустить на плоту вниз по речке под залпы салюта.
«Я ненавижу могилу, эту мерзкую яму и сырость, и не хочу, чтобы останки мои превратились в слякотную жижу, пищу червей. Если условия моего погребения не будут соблюдены, страшные несчастья падут на всех!» – угрожал Эдичка.
Волю его близкие, конечно же, не выполнили. Последний приют Лимонов нашел в могиле на Троекуровском кладбище в центре Москвы…