Между тем самому Стасу в этом году исполнится аж 40 лет!
Возраст уже не мальчика, но мужа. И представитель знаменитой фамилии честно нам рассказал о том, как он боролся с опасными привычками, пользовался ли когда-нибудь блатом и как у него складываются отношения с сыном Петей и отцом Пятрусом…
«ВИСЕЛ НА ВОЛОСКЕ…»
– Стас, в отличие от большинства коллег, вы всегда очень откровенно рассказываете о своей жизни и не скрываете негативных моментов. Почему?
– Да, многие артисты создают некий глянцевый образ – и сами же начинают в него верить. Я же, напротив, от всех образов избавляюсь и стараюсь ничего о себе не придумывать – так мне самому легче. Люблю честных людей и сам стараюсь быть таким же. Поэтому мне не стыдно делиться даже тем негативным, через что я прошел. И если ко мне обращаются за советом, опытом, помощью – я с удовольствием людям помогаю. Особенно когда это напрямую связано с тем, чем я занимаюсь сейчас – с лечением наркозависимых. У меня уже на протяжении пяти лет функционирует медицинский наркологический центр.
– А вам самому что помогло избавиться от наркозависимости?
– Для начала надо сказать, что я употреблял наркотики 22 года – с 12 до 34 лет. До того момента, когда у меня случился инфаркт. Обычно в этой ситуации человек или гибнет, или возвращается к жизни, отталкиваясь от определенного дна – для каждого оно свое. Для меня отправной точкой стало сердце.
Я до сих пор помню тот страшный день, когда думал, что умру. Я был на гастролях, врачи диагностировали инфаркт, невероятно высокое давление. Мне постоянно что-то капали, суетились вокруг меня, созванивались с другими врачами – было чувство, что висишь на волоске...
С этого момента я понял, что дальше в эти игры нельзя играть – потому что если уже был инфаркт, то второй раз все может кончиться печально. Я позвонил своей знакомой, попросил ее приехать в мою квартиру – и выкинуть все, что у меня осталось, вылить весь алкоголь и отвезти меня куда-нибудь подальше от дома. С этого момента началась моя тотальная трезвость...
«НА «ФАБРИКУ» ПОШЕЛ ОТ БЕЗЫСХОДНОСТИ»
– Ваша бабушка – легендарная Эдита Пьеха, мама – тоже известная артистка. При таком раскладе был шанс выбрать другую профессию?
– Разумеется, он был. Но я пошел по пути наименьшего сопротивления, потому что для меня органичнее всего было заниматься тем, что окружало меня с детства – музыкой. Ведь кроме бабушки, у меня были музыкантами дедушка и бабушка по отцовской линии, мама и папа, отчим, прабабушка. То есть дело тут не в Эдите, а в том, что абсолютно все мои родственники так или иначе связаны с музыкой: сочиняли, слушали, играли – а я всегда при этом присутствовал. Поэтому для меня заниматься музыкой было очень естественно.
– «Фабрика звезд» была отличным шансом и стартом. Скажите честно: не по блату туда попали?
.jpg)
– Я прошел кастинг и честно попал в «Фабрику» наравне с остальными участниками. А пошел туда от безысходности. Как шоу, «Фабрика звезд» мне была не особенно близка. Но в тот момент, когда туда пошел, я находился в тупике. У меня была одна альтернативная группа, мы играли рок, также я работал в ансамбле «Пелагея» с маленькой Пелагеей – ей было тогда лет 16. И еще я подрабатывал в ресторане, пел.
Пробовал себя во всех жанрах, но ничего хорошего не выходило. Хотел рвануть с этой своей альтернативной группой – не получилось. С Пелагеей где-то через полтора года мы расстались, потому что у них изменилась программа и концепция. А в ресторане я, разумеется, петь не хотел. Все мои проекты застопорились – и тогда впервые в жизни я согласился на какую-либо публичность, на которую у меня с детства была аллергия…
«С ОТЦОМ РЕДКО СОЗВАНИВАЕМСЯ»
– Семья вам как-то помогала? Материально по крайней мере?
– Нет, и мне смешно, что люди до сих пор мне это инкриминируют. У меня был бонус доверия старшего поколения к моей фамилии. И при этом был неприятие молодого поколения. Многие говорили, что мне все досталось благодаря Эдите – «бабка продвинула», «бабка вложила», «бабка позвонила». Но никто никогда никуда не звонил, не продвигал, ничего такого не было.
В какой-то период жизни я был, кажется, готов поубивать всех, кто меня доставал подобными заявлениями. Но с годами ты смиряешься и понимаешь, что у каждого – своя данность. Минусы артистической семьи – в том, что к тебе относятся предвзято и приходится постоянно разрушать стереотипы.
– Раз уж вы упомянули Эдиту Станиславовну, скажите, она добрая бабушка или, наоборот, очень строгая?
– Эдита всегда была разной, она – человек настроения. Бывала и очень доброй, бывала временами и строгой. Но злой я ее не помню вообще. Мне кажется, злой она не была никогда…
– Интересно, вы благодарны бабушке за то, что не стали Наполеоном? Ведь так изначально вас назвал отец…
– Наполеоном я пробыл всего несколько часов своей жизни. Потом меня все-таки переназвали более привычным для наших реалий именем Станислав. А имя Наполеон мне хотели дать, потому что в роду моего отца-литовца многих мужчин так звали, решили отдать дань традиции. Но Эдита всегда мечтала, что если родит сына, назовет его Станиславом – в честь отца, которого очень любила. Так как она родила дочь, это имя дали мне, внуку. Даже не знаю, как бы на моей судьбе отразилось наличие имени Наполеон…
За фамилию Пьеха я и так часто испытывал моральное давление от сверстников. А за имя Наполеон, наверное, испытывал бы еще и физическое! (Смеется.) Кстати, до семи лет я носил отцовскую фамилию Герулис. Вполне допускаю, что с такой фамилией я мог бы и не стать артистом. Но в семь лет мне было решено дать фамилию Пьеха – просто потому, что в этом роду больше не осталось продолжателей.
– В интернете сейчас обсуждается тема вашего отца. Скажите, вы ему помогаете? Общаетесь? Видитесь?
– Мы очень редко созваниваемся. Но ежемесячно я ему отчисляю деньги, у меня стоит автоплатеж. Вообще, у меня очень много автоплатежей для близких, поэтому, если в какой-то период будет мало работы, я могу легко остаться без денег. А когда у меня проходят концерты в Прибалтике, я всегда обязательно приглашаю на них отца.
«НЕ РУГАЮ ПЕТЮ НИКОГДА»
– Вам самому сложно быть отцом?
– Точно могу сказать, что я, конечно, поторопился с рождением ребенка. Ведь, прежде чем заводить ребенка, надо сперва позаботиться о том, чтобы сделать лучше самого себя. А сейчас я пожинаю плоды этого. Ни в коем случае не рекомендую людям делать так же! Но, участвуя даже косвенно в воспитании сына, я отдаю себе отчет: только став добрым, хорошим и умеющим понимать других человеком, я смогу ему что-то дать. И сейчас я очень стремлюсь к тому, чтобы стать для своего сына достойным родителем. Тем человеком, к которому он всегда может обратиться за советом и помощью, который его поддержит в любой ситуации, которому он будет доверять и на которого станет равняться.
– При разводе с супругой вы остались друзьями?
– С Наташей у нас хорошие, дружеские отношения, мы периодически переписываемся по каким-то вопросам, связанным с сыном, а можем и просто так что-то обсудить. Я могу с ней поделиться чем-то интересным, что происходит в мире. После разрыва, когда мы только-только разошлись, разумеется, у нас был сложный этап, но сейчас отношения наладились, все мирно и спокойно. У нас же общий сын…
– А вы строгий отец?
– Нет, не сказал бы. Я не ругаю Петю никогда – да и он не делает сейчас чего-то такого, за что я мог бы его ругать или что я хотел бы ему запретить. К тому же мы с сыном не так уж и часто видимся, потому что на данный момент он вместе с мамой живет в городе Пушкине под Петербургом. Наталья приняла решение, что сыну будет там лучше. Но в любом случае сейчас для Пети в Москве строится дом, у них тут есть и квартира, и я бы очень хотел, чтобы в скором времени Петя и Наташа перебрались в Москву, чтобы я мог чаще видеться с сыном…
Фото А. Николаева
