Сергей Шолохов: «Мы сказали правду, и образ вождя возвеличили»
В 1991 году они разыграли всю советскую тогда еще страну. Два Сергея: телеведущий Шолохов и музыкант Курехин. Молодые, задорные, наглые. С экрана телевизора они всерьез рассуждали о том, что Ленин - этот великий и непогрешимый вождь мирового пролетариата - на самом деле… гриб.
Тот выпуск «Пятого колеса» стал культовым и еще долго был предметом всеобщего обсуждения. Народ, как ни странно, телехулиганам поверил. Но забавно другое. Сегодня, спустя четверть века, в канун 100-летия революции, Шолохов и не думает разоблачать тот сеанс «черной» магии. К абсурдной, на первый взгляд, теории он до сих пор относится со всей серьезностью. Или снова разыгрывает. Не поймешь…
– Сергей, та передача вышла 17 мая. Вообще, поздновато для первоапрельской шутки, не кажется?
– А кто сказал, что мы шутили?
– Сейчас, по прошествии лет, вряд ли у кого могут быть в этом сомнения.
– Нет, в нашей передаче была только правда. Курехин изложил мне факты, которые после проверки оказались весьма убедительными.
В частности, что мухоморы в местах дислокации Владимира Ильича во время ссылок носили повышенный галлюциногенный характер, что было впоследствии подтверждено микологами, с которыми я встречался. Те провели соответствующие исследования и совершенно определенно установили, что чем ближе к Шушенскому, тем больше содержание в грибах галлюциногенов. А то, что Курехин обнаружил в трудах Владимира Ильича, только закрепило эту теорию.
– Имеете в виду зачитанную в программе фразу из переписки Ленина с Плехановым: «Вчера объелся грибов, чувствовал себя изумительно»? Так она тоже ничего, кроме смеха, вызвать не может.
– Нет, все было очень серьезно. Курехин поразился тому новому знанию, которое ему открылось, поделился этим знанием со мной. Я обнаружил дополнительные факты – уже общаясь с микологами и представителями общества «Грибы в защиту мира».
Кроме того, мы разыскали внука грибника, который носил грибы Ленину, и его мемуары открыли много интересных ритуальных фактов на тему «Ленин и грибы». А то, что рассмеялись в конце программы, то кто сказал, что смешной может быть только неправда? Правда тоже бывает смешной. А это – гиперправда. Поэтому она гиперсмешная.
– Изначально чья была идея «грибной» передачи?
– Идея принадлежала Курехину, который, вернувшись из Мексики, поразился идентичности фресок мексиканских храмов и тех сцен революции, которые мы привыкли видеть в отечественном кинематографе.
То есть у него сложилось полное ощущение того, что все это где-то уже было оцифровано. А поскольку единственным интернетом на ту пору являлась мировая грибница, которая получала и распространяла сигналы из космоса, – выводы последовали сами собой.
– Хотите сказать, по «грибному» интернету информация из Мексики поступила в дореволюционную Россию?
– Может, и не из Мексики, а из космоса. Потому что у мексиканцев своя грибница, а в Шушенском – своя… Главная теза Курехина – в том, что грибы обладают космической личностью, а личность отдельно взятого человека слабее, чем личность космического гриба.
Человек, который употребляет в пищу специальные грибы, постепенно теряет свою личность, она просто вытесняется личностью гриба. Отсюда логично заключить, что индейцы, употреблявшие в пищу грибы и кактусы, получили определенную информацию из космоса и отобразили ее в виде фресок. А Владимир Ильич, будучи в Шушенском, приобрел это знание через местные мухоморы.
– И вы относитесь к этой теории со всей серьезностью?
– Ее пока никто не опроверг.
– Может, никому и в голову не приходило заниматься подобного рода опровержениями? Но как цензура в свое время пропустила подобное?
– Наверное, что называется – против лома нет приема. Та версия, которую мы изложили – с убийственными комментариями специалистов, с доказательной аргументацией, – была очень убедительной. Начальство посмотрело готовый материал и только развело руками. А таинственные цензоры так и не появились со своими умозаключениями, они просто не стали с нами связываться, отошли в сторонку.
– Удивительно, ведь тогда еще был Советский Союз, а то, что вы в передаче говорили, – глумление над вождем пролетариата.
– Почему глумление? Мы сказали правду. Более того – мы образ вождя мифологизировали, и Ленин таким образом вписал свое имя в историю космических цивилизаций, а мог бы остаться всего лишь вожаком отдельной горстки землян.
– Вы с Курехиным догадывались, что готовите некую бомбу, что она взорвет мозг советским гражданам?
– Разве что грибную бомбу. Обратите внимание, взрывы самых страшных бомб имеют вид гриба. В тот день, кстати, когда была показана передача, еще Буш-старший объявил войну Ираку. И было много разговоров, какое оружие использовать против Хусейна.
Если туда высаживать морских пехотинцев, то могут быть жертвы. А вот если применить грибную бомбу, начиненную порошком из специальных грибов, то население Ирака обратится в состояние радости, и оккупационные войска смогут войти в Багдад, не встречая сопротивления. И это предположение я обсудил тогда в кадре с нашим ленинградским прокурором...
– Если бы сейчас вышла подобная передача, многие бы решили, что ведущие сами объелись грибов.
– Ну, у каждого свое может сложиться впечатление. Я считаю, что передача была геометрически абсолютно стройная, абсолютно гармоническая, сделанная по законам цифры, и никаких следов безумия в ней нет.
– У вас не было неприятностей после той передачи?
– Да нет. Нагоняй от старых большевиков получила заведующая отделом идеологии обкома партии Баринова.
На следующий день после передачи они к ней пришли и спросили: правда ли, что Ленин – гриб? Она сказала: «Неправда». Большевики возмутились: «Как же! А вчера по телевизору сказали, что гриб». На что госпожа Баринова выдала сакраментальную фразу: «Он не гриб, потому что млекопитающее не может быть растением».
– Все, абсурд достиг своего пика!
– Да. И нас с Курехиным это задело за живое. Потому что битый час мы доказывали, что грибы – отдельное царство, и к растениям они не имеют никакого отношения, это вам подтвердит любой миколог.
– Можете сказать, что после той передачи пробил ваш звездный час?
– Ну, в общем, да. Потому что передачу смотрела вся европейская часть страны, рейтинг был 99 процентов. Но я все время работал, все время ездил, снимал передачи, монтировал. Поэтому всю прелесть обрушившейся славы ощутить не мог.
Тем более что до этого четыре года вел авторские выпуски «Пятого колеса», каждый из которых, как говорится, открывал что-то новое. Так что внезапной славы не было, а было какое-то новое ее качество – словно из заслуженного стал народным. А знакомые за передачу только благодарили, говорили, что пережили сильное художественное впечатление.
– Судя по всему, в 1991 году никакого трепета перед вождем мирового пролетариата вы уже не испытывали. А будучи пионером?
– Я всегда относился к Ленину как к священному животному. Но когда нас водили в музей, меня очень удивляло, что в рабочем кабинете вся мебель у него – в чехлах. И что эти чехлы вообще не снимались никогда.
То есть меня смущало противоречие между торжественностью, с которой нам предъявляли Владимира Ильича, и чехлами, которые говорили о скукоженном затрапезном мещанском быте. В таких чехлах могут жить скорее герои гоголевской «Шинели».
А потом я понял, что никакого противоречия здесь нет, что только отсюда, из маленькой своей каморки, он и мог вырваться интеллектуальной жар-птицей к космическим просторам.
– И сейчас как бы вы ответили на вопрос: кто такой Ленин?
– Я думаю, что Ленин – это, конечно же, космический посланец, никакого отношения к землянам он не имеет. А космический посланец разве может быть великим или мелким? Важно то, что он иной. Все остальные, вся эта камарилья – они плоть от плоти. А Ленин – из космоса…
Фото А. Ломохова.