Год назад прославленные фигуристы Алексей Ягудин и Татьяна Тотьмянина все же зарегистрировали свои отношения.
Почему же к этому решению они шли долгих девять лет? И что изменилось в их семье за год минувший?
- Ну, мы с Таней - не сторонники каких-то жизненных стереотипов, вроде штампа в паспорте. Нас и так все вполне устраивало, - объясняет Алексей. - Другое дело, что нас буквально замучили этим вопросом: когда же свадьба? Если честно, я просто устал отвечать (смеется).
- И как же все произошло?
- Спонтанно. Во время поездки в Новокузнецк в голову пришла мысль о свадьбе, и я сказал Тане, больше в шутку: «Может, поженимся?» Она ответила: «Да все равно… А где и как?»
Я посмотрел расписание гастролей, там Красноярск стоит, а в этом городе у меня много друзей. Звоню одному из них и говорю: «Вот решились. Поможешь?» Через некоторое время друг перезванивает и говорит, что губернатор хочет присутствовать на церемонии.
Потом Тане надо было домой заехать - прививку дочке сделать. Она захватила мне костюм, себе - платье. Кольца купили в ближайшем ювелирном магазине. Прилетели в Красноярск - сразу в загс. Вечером отметили, а утром - снова шоу…
Но я-то предполагал, что не будет больше вопросов про свадьбу, а их стало еще больше: почему решили расписаться, почему там? Если бы знал, что это не кончится, - все осталось бы как есть... Хотя, если серьезно говорить, я делал до этого официальное предложение Тане, только процесс согласования на семь лет растянулся (смеется).
- За эти семь лет вы расходились?
- Скажем так, у нас было время для притирок. Я же одиночник, поэтому привык все делать сам. Таня - тоже человек сильный, с характером. Причин для серьезных ссор не было, но я уходил, причем несколько раз. И не к кому-то, а просто уходил, в никуда - может, поэтому и возвращался.
Наверное, это происходило из-за моей боязни что-то менять. Ведь в спорте все понятно: ты готовишься, затем соревнование, потом снова тренировки. А тут - неопределенность какая-то.
Потом Таня захотела ребенка, а я к этому не был готов, не знал, что ждет впереди, боялся. И тогда уже она уходила. А вот на второй дочке уже настоял я!
- Что же изменилось в вашей жизни с появлением детей?
- Не думаю, что произошли какие-то кардинальные изменения. Просто появились новые приоритеты. Раньше Олимпиада - это было самое крутое. Когда выиграл, медаль не снимал с себя 11 дней: останавливался, смотрел на нее, шел дальше. Разве что в душ ходил без медали.
Но по истечении времени понял, что это как книга, которую читаешь: ты не можешь перечитывать одну страницу несколько раз - тебе уже не интересно, все известно.
Недавно было мероприятие, на которое мне пришлось надеть свою медаль. Достал ее из ящика, смотрю: ну, тяжелая, а других эмоций не вызывает, в отличие от того, что происходит в семье.
Старшая дочка уже в школу пошла, а младшая только начала ходить, и ждем первых слов, хотя она уже «мама-папа» говорит. И это совсем другие ощущения. Может, будет и третий ребенок, в принципе мы с Таней процентов на 75 решились за это.
- Значит, работа теперь на втором месте?
- Нет. Мы с Таней категорически против этого. Считаем, что это неправильно, когда женщины рожают, остаются дома и полностью погружаются в жизнь детей. Мне кажется, что люди, став родителями, не должны на себе ставить крест. Они так же живут, это их жизнь - надо жить и наслаждаться. Другое дело, что мы стараемся не задерживаться в поездках, чтобы скорее прилететь к дочерям.
- Когда же вы почувствовали себя папой?
- Когда старшей дочке исполнилось полтора года. У мужиков, наверное, это чуть по-другому происходит, нежели чем у женщин. Те уже изначально рождаются мамами, а мужчинам нужно какое-то время, чтобы привыкнуть к этой мысли, осознать.
Поначалу-то сложно: ну что это вообще - лежит, писает, какает. Ни слов, ничего - только орет, по ночам спать не дает. Со второй уже немного другие были ощущения. Но в основном я все-таки жду какого-то действия, чтобы можно было включиться в процесс. Хотя мне не составляет труда менять подгузники, вставать ночью. Это часть жизни, это прикольно. Но действительно отцом почувствовал себя не сразу.
- Правда, что вы живете сейчас во Франции?
- Не могу сказать, что мы постоянно живем во Франции. Мы живем там, куда ведет нас наша работа. Я просто обожаю Россию, горжусь тем, что я русский человек, и гордость за свою страну мы прививаем нашим детям.
Да, я хочу дать дочерям возможность познать и французскую культуру, которая когда-то в царской России была одной из основных. Поэтому Лиза и русский, и французский учит одновременно. Мы с Таней тоже подтягиваемся в этом плане, но я пока, скажем так, отстающий - с французским дела обстоят заметно хуже, чем у жены и дочери.
- А кто же в семье у вас главный?
- А кто в России может быть в семье главным? Конечно, мужик. Но мы приняли решение - никогда не спорить друг с другом. Если Таня начинает на чем-то настаивать, то я не могу сказать: нет, все делаем по-другому. Ребенку тогда придется выбирать, кого поддерживать в этом споре. Поэтому, если Таня говорит «красное» - значит, будет «красное»; на другой день я скажу «черное» - и будет черное. На самом деле все просто...