На странице Бориса Моисеева в соцсетях – сплошной праздник.
Кажется, он в водовороте событий: то тут, то там; в общениях, делах и встречах. И только самые внимательные заметили, что это всего лишь иллюзия насыщенной жизни – ведь фото артист выставляет в основном старые, из своего славного прошлого…
На самом деле все последние годы 65-летний Борис Моисеев живет практически затворником. И редко где бывает. Недавно вышел в свет в Юрмале – пришел на фестиваль Лаймы Вайкуле пообщаться с друзьями. Так зрители, завидев артиста, в ужасе стали обсуждать: дескать, выглядит тяжелобольным и даже… не совсем нормальным.
Победить последствия ишемического инсульта, который шарахнул Бориса девять лет назад, до конца ему так и не удалось. Кома и два месяца паралича не прошли даром. Хотя артист старался изо всех сил, и не один десяток миллионов потратил на свое восстановление. Но стать прежним – легким, подвижным, поющим, – не получилось. Болезнь подавила, состарила и посадила дома за закрытыми дверями.
Теперь каждое появление Моисеева на людях вызывает шок и кривотолки. В этом нездоровом, одутловатом, чуть растерянном человеке с очень плохой дикцией невероятно трудно узнать эпатажного артиста. Народ за спиной шушукается: сдал, как же сильно он сдал…
Это в интернете Борис делает вид, что все хорошо. Держит марку. Но, как рассказывает его директор Сергей Горох, певец уже смирился с тем, что все в прошлом. Больше не будет оваций и сольников, гастролей и долгих интервью.
«Я теперь пенсионер», – говорит Борис. К обычным пенсионным выплатам ему, как заслуженному артисту, доплачивают еще 30 тысяч рублей. На обычную жизнь хватает, а вот на реабилитацию, которая стоит сотни тысяч за курс, – уже нет. Моисееву пришлось продать свой дом в Барвихе и перебраться в московскую квартиру, чтобы оплачивать лечение в центре неврологии.
Даже интервью теперь певец дает только платно. За 300 тысяч рублей, как говорят в его близком окружении, Борис готов на любые откровения. Одна беда – беседа будет очень медленной. Хоть Моисеев и занимается регулярно с логопедом, после инсульта речь до конца так и не восстановилась.
– Я вас сейчас, наверное, огорошу, но я даже кайфую от того, что медленно говорю! – тщательно артикулируя, выговаривает слова Моисеев. – Ведь это доказательство того, что я жив! Уверен, стоит мне приложить еще немного усилий – и моя речь полностью восстановится. И я снова буду тарахтеть без умолку, как до болезни.
Он поставил точку в своей профессии. Больше не тешит себя иллюзиями, что снова вернется на сцену – громко, с помпой, с шумом. Нет, уже нет. Но жить Боря хочет долго и максимально активно, поэтому и занимается здоровьем без нытья и устали. Поставил дома велотренажер, крутит педали. А когда несколько раз в год приезжает в Юрмалу, где у него трехкомнатная квартира, катается на велике по набережной: час утром, час вечером. Велосипед у него отличный, марки Mercedes. Подарил Владимир Винокур, когда узнал, что Моисеев в своем состоянии – когда то рука не слушается, то ноги подкашиваются – пытается сесть за руль автомобиля. «Все, вот тебе главная игрушка – безопасная и полезная», – напутствовал друг.
Борис старается обходиться без помощников. Понимает: даст слабину, позволит за собой ухаживать, станет лениться – и беспомощность быстро захватит в сети. Надо двигаться, шевелиться. Поэтому все, что может, он делает сам.
– Стараюсь гулять пешком, иногда хожу на рынок за продуктами, – рассказывает певец. – Тщательно выбираю свежую рыбу, овощи, фрукты. Обожаю поторговаться с продавцами – они знают эту мою черту и с радостью сбавляют цену. Я и готовить сам люблю – зажарю карпа, нарежу салат из огурцов и помидоров и ем в удовольствие…
Алкоголь Моисеев не пьет совсем, а вот бросить курить он так и не смог. Правда, научился обманывать себя: ножницами отрезает две трети сигареты, оставшейся части хватает лишь на пару затяжек. Сократил и количество перекуров – раньше уходила пачка в день, теперь растягивает «удовольствие» на трое суток.
А еще Борис переживает, что память подводит. Приходится всюду оставлять себе напоминалки.
– У меня даже есть электронный органайзер, который раз в неделю наполняю пилюлями. Трижды в день моим же голосом он извещает: «Боряша, пришло время полюбить себя!» – рассказывает артист. – Раньше терпеть не мог принимать таблетки. Что я, старик какой-то, лекарства в себя пихать? А теперь отношусь к ним как к цветным витаминкам…
На мероприятия он старается не ходить – неприятно, когда тебя обсуждают и жалеют. Выбирается лишь по радостным и печальным поводам – на похоронах Иосифа Кобзона был, Аллу Пугачеву на ее юбилейном концерте поздравил. А так старается встречаться с друзьями в гостях, где все свои. Или, например, в Майами, где у многих недвижимость, – весной Боря туда летал отдыхать.
– Он со всеми с удовольствием общается, – говорит директор Моисеева. – Просто не может быстро донести свою мысль, а так отлично соображает. Умственных нарушений нет, он абсолютно адекватный человек.
Единственное, что пугает и расстраивает близких – что Борис часто впадает в тоскливое настроение. До слез жалеет, что прожил жизнь, не сделав главного – не создал семьи.
– Вот что будет написано обо мне, когда меня не станет? Фрик? Шут для народа? Нет, не хочу. Хочу, чтобы дети мною гордились. Дочка... – горько вздыхает он. – Но у меня своей нет, только крестная… Неправильно это…