Шесть лет, как с нами нет Людмилы Гурченко.
В квартире, где жила актриса, действует музей, а вдовец, продюсер Сергей Сенин, даже лично водит экскурсии. Одна беда - меняя кровлю в доме, рабочие затопили потолок и стены в квартире Людмилы Марковны, остались неприятные следы и подтеки.
- Утром проснулся - за окном на лесах висят гастарбайтеры, - с грустью поделился Сергей Сенин. - Повисели, кровлю сняли - и ушли. Потом начались выходные, пошел дождь. И у нас дома возник настоящий Ниагарский водопад.
Ни компенсации, ни даже извинений от столичных властей, инициировавших ремонт, не последовало. Притом что мэр Москвы Сергей Собянин называл Гурченко в числе своих любимых актрис. Может, он и не в курсе, что творится в музее ее памяти?
Заметим, что музей-квартира господдержки не получает. Целиком частная инициатива. Да тут и не ждут помощи, привыкли справляться сами.
- Главная моя цель - сохранить память о Людмиле Марковне, - говорит Сенин, который оказывается не только интересным рассказчиком, но и гостеприимным хозяином - угощает посетителей чаем с печеньем и конфетами. А из приемника льется голос актрисы, ее песни. Кажется, что она неуловимо тоже тут.
- Сначала мы жили в доме неподалеку отсюда, - продолжает Сергей Михайлович. - Там квартира уютная, симпатичная - но небольшая: не вмещала в себя весь гардероб артистки. А костюмов накопилось немало - ведь Людмила Марковна сама разрабатывала эскизы, шила. Уникальные работы, которые нельзя было потерять! И мы нашли эту площадь с отдельной большой гардеробной.
В спальне - все самое дорогое и памятное. Портрет отца на стене (известно, что своего папу, Марка Григорьевича, артистка просто обожала), его баян - в свое время отец актрисы изготовил его собственноручно.
- Никогда не встречал такого отношения, какое было у Людмилы Марковны к отцу, - говорит Сергей Сенин. - Ее утро начиналось с воспоминаний о папе, и вечером мы засыпали с рассказами о нем. Он безумно верил в свою дочь – девочку, прошедшую войну, оккупацию, голод, холод: что она станет большой артисткой.
Благодаря отцовской поддержке Гурченко и уехала в Москву. Она писала об этом в своих книгах.
- Кровать - главное место в доме: можно сказать, ее рабочий стол, - с теплой улыбкой вспоминает Сенин. - Любимое положение у Людмилы Марковны - лежа. Глаза закрыты. Внешне, кажется, человек отдыхает. На самом деле – творит, придумывает. В голове рождается танец. Или роль. Или музыка. Встала - показала, сыграла. Всегда безукоризненно.
Тут же памятные подарки. Например, картина от Олега Басилашвили с надписью: «Все проходит - но на тебя, Люсенька, мода не пройдет никогда…»
В коридоре-фойе - снимки коллег. Виктор Трегубович - ленинградский режиссер, которого Сенин называет «может быть, главным режиссером в жизни Гурченко». Снял ее в своем фильме «Старые стены». Эта роль положила начало второго взлета. Ведь после «Карнавальной ночи» ее очень долго не снимали».
После звездной роли к Гурченко, можно сказать, приклеили ярлык «легкомысленной», «опереточной» артистки. А Трегубович не побоялся пригласить, причем на серьезную роль директора фабрики - и карьера Гурченко пошла в гору.
Замечаю снимки Дмитрия Нагиева и Николая Фоменко. Они тут с какой стати? Ответ оказывается довольно забавным: оба артиста, не сговариваясь, как-то подарили на день рождения Людмиле Марковне… свои собственные портреты. Это же надо так себя любить!
За чаем Сергей Сенин с теплотой рассказывает о знаменитой талии Гурченко - с юности формы артистки не увеличились ни на сантиметр, она всю жизнь оставалась хрупкой и стройной. Всем бы так!
- Притом что никогда (я же собственными глазами наблюдал!) не сидела ни на каких диетах, - констатирует Сергей Сенин. - И никакого спорта не было. С удовольствием ела и жареную картошку, и пирожки. Ела в том числе и на ночь, когда не могла уснуть. А такое бывало - после тяжелейшей напряженной работы.
К примеру, как она снималась в последнем своем большом проекте - «Перезагрузка» на НТВ? В пять утра подъем. В шесть за ней уже приезжала машина - надо было ехать на «Мосфильм». Съемки продолжались часов до двух ночи. В три Людмила Марковна возвращалась домой. Пила снотворное, проваливалась в сон - а утром снова подъем в пять. Притом что ей ведь было уже не тридцать лет. Но если того требовала профессия - Люся, как солдат, всегда была готова.
Словом, тепло и светло вспоминают хозяйку в ее родных стенах - хоть и залитых, увы, дождями.
Осталось добавить, что стоимость билета в музей-квартиру Людмилы Гурченко составляет тысячу рублей. Желающих взглянуть, как жила народная артистка, находится немало...