Звезды раскрывают ей душу в интервью.
Но что творится у Киры Прошутинской на душе, она никому не рассказывала. Даже когда была при смерти…
Не зря говорят: день рождения – грустный праздник. Телеведущая Кира Прошутинская в расстроенных чувствах: не может быть, ей уже 75!
– Неприятная и не очень хорошая дата, – вздыхает она. – Хотелось бы лет на 40 меньше.
Нет-нет, она не собирается совсем уходить на покой: по-прежнему снимает, хоть уже и реже, авторские программы, по-прежнему берет интервью. Умеет построить разговор так, что люди рассказывают ей все самое сокровенное. А вот о своей жизни обычно молчит.
– Нет пока такого человека среди моих коллег, которому мне захотелось бы рассказать о себе.
Все свои радости и беды Прошутинская доверяет только дневникам. Она пишет их от руки уже больше 20 лет! У железной леди телевидения скопилась огромная стопка тетрадей – на протяжении долгого времени она была откровенна только с ними. И только им доверяла историю своей борьбы за жизнь…
Недавно Кира Александровна призналась: 10 лет назад ей диагностировали онкологию. Началось все с обычного прыщика, который выскочил на носу. Телеведущая сначала не обращала внимания – подумаешь, проблема! Но он не проходил, а потом начал болеть. Кира бросилась в больницу. Но профессор, к которому она попала на прием, махнул рукой: пройдет! Прошутинская поверила, и это едва не стоило ей жизни. Когда боль стала мучительной, поехала в знаменитый на всю страну онкоцентр на Каширке. Там и прозвучало страшное – «рак».
Московские улочки, по которым она любила прогуливаться, ей заменили больничные коридоры. Вместо любимых блюд – горсти лекарств по расписанию. В течение года телеведущая медленно приближалась к точке невозврата: восемь операций, курс химиотерапии, сложный реабилитационный период… Когда врачей спрашивали о прогнозах, они лишь разводили руками: «Мы делаем все возможное». Обманывали! Они сделали невозможное, чтобы не дать уйти Кире Прошутинской.
Сейчас она спокойно вспоминает то страшное время. А тогда боялась… Нет, не умереть. Боялась стать некрасивой.
Ведь вся ее жизнь – на телевидении, каждый день она в кадре, на нее смотрят зрители, она должна быть эталоном для всех! А вдруг болезнь навсегда изменит внешность?
– Когда лежала на больничной койке, у меня был страх не столько умереть, сколько остаться инвалидом, уродом. Лицо в нашей профессии имеет большое значение, – объясняет Прошутинская.
Врачи выходили телеведущую. Но шрамы на лице от скальпеля не заживали долго. Когда после долгого отсутствия Прошутинская появилась на людях с пластырем, все сразу решили: неудачная пластика. Она не стала разубеждать…
Перед алтарем жених с невестой клянутся быть вместе «и в горе, и в радости». Но как же сложно выполнить это обещание! Вот и семья Киры Прошутинской не перенесла тех испытаний, которые выпали на ее долю.
Она была замужем трижды. Первый брак подарил ей единственного ребенка, сына Андрея. За вторым мужем, дипломатом Леонидом Сапрыкиным, она, словно жена декабриста, укатила на четыре года в Африку. Потом встретила телережиссера Анатолия Малкина и влюбилась по уши.
– Леня дал мне ощущение семьи. Но я не умею быть любовницей, поэтому ушла. И разрушила семью. Я виновата, – признается с горечью она.
Брак Малкина и Прошутинской продлился почти 30 лет. Это была любовь, замешенная на работе и взаимном уважении.
Вместе они создали «Авторское телевидение», придумали легендарные «Намедни», «Времечко», «Дежурный по стране», «Сто вопросов взрослому». Они путешествовали и любили проводить время в своем трехэтажном особняке за городом, где Прошутинская обожала готовить для мужа и гостей. А потом вмешалась онкология…
Любой тяжелый недуг – серьезное испытание не только для самого человека, но и для его близких. Чтобы его пройти, нужны силы. Очень много сил.
– Духовно и душевно мы были очень близки с Анатолием Григорьевичем. Дали друг другу столько полезного, важного и радостного, как, может быть, ни одна творческая пара. Случилось так, что человек не выдержал моей болезни. Но я благодарна ему за все эти годы, – скупо роняет Прошутинская.
А вот друзья поддерживали ее во время схватки со смертельной болезнью. И особенно телеведущая благодарна Алле Пугачевой.
Они дружат со школы. Обе были на хорошем счету у учителей как активистки, обе – рыжие бестии.
Когда в 1992 году Примадонна находилась при смерти из-за заражения крови после неудачной пластики, ее поддерживала Кира Прошутинская. А спустя два десятка лет они поменялись ролями – Алла Пугачева настаивала на том, чтобы ее тяжелобольная подруга поехала лечиться в Майами или Нью-Йорк. Но та отказалась – доверилась российским докторам. И не ошиблась.
– Алла – удивительный человек. Не могу сказать, что мы с ней видимся и общаемся часто, но существует такая связь, непонятная для меня. Если мне плохо, она тут же звонит и говорит: «Я чувствую…», – улыбается Кира Александровна.
Сегодня она живет полноценной жизнью: работает над новыми проектами, следит за своей внешностью, радуется внукам. Но в ее расписании появился пункт о регулярном медобследовании – коварный рак может вернуться в любой момент. А когда легендарную телеведущую спрашивают, чего бы ей хотелось больше всего, она произносит только одно слово: «Покоя».
Фото А. Ломохова,